Три билета в Париж
Шрифт:
– А давайте совместим обсуждение с прогулкой, – предложила Ольга. – Погода прекрасная.
– Куда ты хочешь прогуляться?
– На кладбище. Проверить господ Генераловых. Петров Емельяновичей. Поехали на Смоленское. Вы как раз посмотрите, куда положили господина полковника и какие венки принесли. А потом на Волковское проедем. Или еще куда-нибудь… Поехали! Домой зайдем, перекусим и встретимся через час. Или полтора.
Подруги согласились.
По пути Светлана рассказала про встречу с Горынычем, но вначале опять долго восхищалась апартаментами политика, напоминающими
– Так, может, кому-то из нас куда-нибудь баллотироваться? – усмехнулась Александра.
– Денег не хватит на предвыборную агитацию, – ответила Светлана.
– Сам политик что-то толковое сказал?
– Что Тучка – дура.
– Это не новость, – заметила Александра.
– Ты ему про диктофон, я надеюсь, ничего не сказала? – с беспокойством спросила Ольга.
– Да что я, идиотка, что ли?! Конечно нет. Сказала, что Тучка тебя вынуждает… идти на преступную связь с несовершеннолетним, папа которого по совместительству является медиамагнатом местного значения.
– И что Горыныч?
Как выяснилось, Горыныч с Трушиным разошлись во взглядах. Или убеждениях. Или в чем-то еще. Может, бабу не поделили. Может, бабки. Этого Горыныч Светлане не сообщил, но очень любезно назвал фамилии двух конкурентов, которые будут очень рады подвинуть Трушина с рынка. Заметил вскользь, что и сам будет этому рад. Как истинный политик, он не хотел действовать своими руками, предпочитая делать грязные дела чужими, а самому наблюдать и иногда направлять действующих лиц из-за кулис. Горыныч даже сообщил все телефоны (включая мобильные) конкурентов Трушина, когда лучше звонить и как представиться.
– Но сказал, что нужны какие-то доказательства, – закончила речь Светлана.
– У нас пленка есть. Перепишу, как собирались, – заметила Александра.
– Еще бы что-то неплохо.
– Васин дневник, – робко заметила Ольга.
– Так у нас ему, наверное, одни пятерки ставят. Может, иногда четверочку для разнообразия.
– Нет, – покачала головой Ольга. – Я один раз взяла и… У меня душа порадовалась.
– Так, в каком он классе? – задумчиво произнесла Александра. – Они у меня завтра. Дневник возьму. И не отдам.
– Мы его на ксероксе отснимем, – заявила Ольга. – Какой у тебя урок в их классе?
– Третий.
– У меня третий – окно, – сказала Светлана. – Я схожу на ксерокс. На почте есть.
– Минимум в двойном экземпляре.
– Я три сделаю, – ответила Светлана.
Александра спросила, что еще интересного она узнала от Горыныча.
По словам политика, Тучка в молодости была любовницей покойного Генералова – когда еще не стала банкирской женой. В те годы она была симпатичной пышкой с литыми бедрами, крепкой грудью, щечками-яблочками. На последнем курсе пединститута она выскочила замуж за военного и какое-то время путешествовала с ним по городам и весям. Военные часто женились на девочках из педагогического.
Потом военного отправили служить в одну арабскую страну, где в то же время находился Генералов. У Генералова с супругой коллеги случилась любовная связь.
Насколько было известно Горынычу, сам Генералов подсобил давней подруге и познакомил с банкиром Пьянчугиным, с которым когда-то жил в одном дворе. Банкир поплыл – он всегда любил крупных женщин. Правда, вскоре выяснилось, что совместно они проживать не могут. Тучка была женщиной властной, первым мужем крутила и вертела, как хотела, а Пьянчугин сам привык командовать. Разводиться они не стали: Тучка хотела сохранить статус замужней женщины, да и от банкира денежки кое-какие перепадали, а Пьянчугин не хотел, чтобы какая-то вертихвостка затащила его в ЗАГС, а потом отсудила половину имущества (то есть Горыныч подтвердил слова Пьянчугина). Вертихвосток банкир сразу же предупреждал, что женат, а в некоторых случаях Тучка еще его и спасала, появляясь в нужный момент и объясняя вертихвосткам, кто в доме хозяин и что их номер – шестой.
– А как она в нашу школу попала? – спросила Ольга.
Горыныч этого не знал, но считал, что, по всей вероятности, постарались Пьянчугин с Генераловым. Или только Пьянчугин. Он не хотел, чтобы Тучка дома сидела, и она сама всегда была деятельной натурой. Так почему бы не пристроить дражайшую супругу в школу, чтобы она направляла на нее свою энергию и у нее на мужа ничего не оставалось? С другой стороны, не отправлять же ее простой учительницей? Так и стала Тучка директором.
– И занялась побочной деятельностью, – хмыкнула Ольга. – Тварь!
По словам Светланы, Горыныч не исключал, что Тучку вынудили заняться этой деятельностью – в смысле предоставлением учительниц для удовлетворения юношеских сексуальных фантазий. Богатенькие папаши себя вспоминали в этом возрасте. К тому же учителя мало зарабатывают, папаши вполне могут считать, что выступают благодетелями, дают дополнительный заработок бедным женщинам, только почему-то не учитывают тот факт, что не все желают заниматься половым просвещением юных оболтусов с сексуальными фантазиями. И Тучку могли поставить перед фактом: мы тебе на школу (или тебе лично) деньги даем, а ты давай нам учительницу.
– А девчонки в стриптиз-клубе? – спросила Ольга.
– Я же не говорила Горынычу про кассеты! – воскликнула Светлана. – Но думаю, что там девчонки сами… Пошла одна, рассказала другим, они тоже гурьбой повалили… Там Тучка в посредники не требуется.
– Вот только откуда у Генералова кассеты? – спросила Александра.
– А ты уверена, что у Генералова? – посмотрела на нее Светлана. – Планы были у Генералова. А кассеты… Да чьи угодно могли быть. Не они же с Тучкой все это снимали?