Три богатыря. Часть 3
Шрифт:
Мысль была авантюрная, даже в чём-то, сумасбродная, но Муром рискнул и не прогадал.
Пылающий клинок трещал и стонал при встрече с пламенем дракона, но работу свою делал – целые лоскуты огня бессильно опадали, исчезая прямо в воздухе.
– Алёша! – крикнул Муром, обжигая лёгкие, но эльф уже догадался и сам.
Масштабируемый лук «Страж леса» сменился луком Чёрного Змия, и стрелы тут же перестали сгорать.
– И-и раз! – Муром шагнул вперёд, прорубая себе
С каждым выдохом он, не обращая внимания на многочисленные ожоги и раскалившиеся добела доспехи, приближался к дракону.
В глазах богатыря застыла мрачная решимость, а клинок, так и мелькающий в воздухе, жаждал попробовать крови дракона.
Муром шёл до того целеустремлённо, что Змей Горыныч был вынужден оставить Добрыню и Алёшу в покое и сосредоточиться на богатыре.
Но и эльф с гномом не собирались облегчать жизнь дракону.
Стрелы жужжали рассерженными пчёлами и больно жалили центральную голову Змея Горыныча.
Причём летели они так метко, что дракон был вынужден сначала прикрыть глаза, а потом и вовсе закрыться от стрел крылом.
Хотел было смести неожиданно крепких богатырей хвостом, но незаметно выросшие за спиной валуны сомкнулись вокруг хвоста, приковывая дракона к земле.
Казалось, ещё несколько мгновений, и богатыри победят.
Сначала на землю упадёт центральная голова лишённого подвижности Змея-Горыныча, а за ней и все остальные.
– Довольно! – властно бросила центральная голова, и испепеляющий жар исчез, словно его и не было.
– А они ничего так, – заметила левая, ловким плевком сжигая лук Алёши Ростовича.
– Что-то умеют, – согласно кивнула правая голова. – Но до молодцев Черномора, конечно, не дотягивают.
– Ну ты сравнил! – усмехнулась левая голова. – Те-то в Лукоморье обитают, а эти, считай, самоучки!
– На поле брани никто им скидку делать не будет, – не согласилась правая. – Слабоваты ребятки, ой, слабоваты.
– Вообще-то мы вас почти сделали, – хмуро возразил Алёша, крепко стискивая в руках свой масштабируемый лук.
– Ой умора! – хохотнула левая голова. – Сделали они нас!
– Если ты про хвост, – правая демонстративно посмотрела себе за спину, – то спешу тебя расстроить, невоспитанный эльф, это сделано специально, чтобы такие, как ты, теряли бдительность и начинали совершать ошибки!
Мгновение – и хвост с лёгкостью выскользнул из каменного плена, как будто и не был сжат гранитными тисками ещё секунду назад.
– Что за детские игры? – нахмурился Добрыня, который и не думал развеивать плетение Плевок Магмы.
– А при чём тут игры? –
– Во-во, – кивнула правая, – стрелами, мечом и магией! Как будто…
– Как будто нам здесь не рады! – подхватила левая, страдальчески закатывая глаза. – Где жареные быки?
– Где бочонок мёда?
– Где молочные реки?
– И кисельные берега?
Пока Добрыня с Алёшей силились что-то ответить разошедшимся головам, Муром играл в гляделки с центральной.
Диалога между головами и богатырями он практически не слышал, сконцентрировавшись на дуэли взглядов.
Про победу и речи идти не могло, но первым отводить взгляд Муром не собирался.
Вся его воля, вся его внутренняя энергия уходила исключительно на то, чтобы выдержать давление многовековой сущности.
– Любопытно… – наконец-то протянула центральная голова, и с плеч Мурома будто бы свалился неподъёмный валун. – Где он?
– Кто он? – начал было Алёша, но Муром вскинул руку, призывая к тишине.
– Добрыня, – прогудел Илья, не отрывая взгляда от морды дракона, – позови Репсака.
Муром ещё толком не понял, про кого говорит Змей Горыныч, но весь его жизненный опыт так и кричал о том, что это фамильяр его друга.
Очень странный фамильяр, благодаря которому они и оказались в таком положении.
– Один момент, – Добрыня с сомнением посмотрел на ждущее своего часа плетение и, решив что-то про себя, развеял его.
А в следующий миг рядом с ним появился призрачный библиотекарь.
– Хреново выглядишь, Репсак, – первой отреагировала правая голова.
– Затворничество в библиотеке не пошло тебе на пользу, – кивнула правая.
– Зато я, в отличие от вас, не проспал грядущий апокалипсис, – невозмутимо отозвался призрак. – На вас патрулирование и выжигание Скверны. Рейнджеры и орки подсобят. Все подробности у Ильи.
– Не так быстро, – поморщилась центральная голова. – Наш договор аннулировался вместе с твоей смертью.
– Но я не умер, – возразил Репсак.
– Без обид, старый друг, – Змей Горыныч покачал сразу тремя головами, – но я вижу перед собой… нежить.
– Так лучше? – бесстрастно уточнил Репсак, принимая форму золотого голема.
– Конструкт? – удивилась левая голова.
– Серьёзно? – не поверила правая.
– Да уж, Репсак, – Горыныч покачал центральной головой, – до чего же ты докатился.
– Не тебе меня судить, зелёный, – в голосе библиотекаря мелькнуло едва заметное раздражение. – Времени почти не осталось. Нужно спешить.