Три часа соблазна
Шрифт:
– Ой, ну что за бабы пошли, а? – покачала головой Василиса. – Вот в наше-то время, как бывало, выйдешь за одного, и все! Так с ним и живешь, пока не помрет, а сейчас мужья в ассортименте – пока один в квартире, другой в общаге дожидается!
– Теть Вася, я чего хотел спросить... – предпринял еще один заход Николай. – У вас тут в подъезде мужчину убили этой ночью. Вы ничего не видели?
– У нас?! Мужчину?! Ну какие негодяи, а?! Мужиков и без того не хватает, а они... Нет, Коленька, я на такие безобразия не смотрю.
–
– Да откуда она видела! – кинулась на защиту подруги Василиса. – Ее вчера и вовсе дома не было!
– Ни фига себе! – хмыкнул Коля Горюнов. – А чего это не было? Вы где были, теть Люся?
– Ты о чем подумал, охальник? – строго зыркнула на гостя Василиса. – У Люсеньки дочка уехала отдыхать с малышом, ты ж помнишь Ольгу? Ну так вот она уехала. Отдыхать. А сегодня и зять к ним должен был уехать. А вчера Люся пошла к зятю, чтобы как следует его собрать в дорогу, ты знаешь, Коля, как вы, мужики, собираетесь! То одних носков накидаете полный чемодан, а документы дома оставите, то, прости господи, одних трусов наберете! А теща... Она ж и курочку поджарит, и вещички все уложит, и сама утречком проводит... Люся! Позвони Володе, видишь, Коля сомневается!
– Да я не сомневаюсь, – замахал руками Коля. – Ну не было и не было...
– Люся, позвони!
Люся послушно набрала номер телефона и закричала в трубку:
– Алло! Володя!! Ну как ты долетел? Ничего не слышу... хорошо долетел? Ну и слава богу... Володя, я не помню, ты мне вчера где расстелил постель? Что ты говоришь? Да нет же, у меня все нормально с памятью, просто... я не в спальне ночевала, а в гостиной! Да! Ну и я подумала, что ничего страшного. Все, больше не могу с тобой говорить. Потом перезвоню... – Люся отключилась и выжидательно посмотрела на Горюнова. – Все, позвонила.
– Вот! – торжественно подняла палец к небу Василиса. – Ты слышал? Люси здесь не ночевало. Она вместе с Малышом Володю в поездку готовила.
– А вы? – уставился на нее Горюнов.
– А я, милый мой, так от этой Люси устала за все прожитые годы, что как только она ушла, я... ой, что я только не делала! Сначала я налила полную ванну воды, напускала туда пены. Кстати, я купила себе такую пену! Всего полколпачка в ванну льешь, потом вот так на всю открываешь кран, и у тебя этих пузырей!!!
– Теть Вася, ну я ж вас не про ванну спрашиваю... – по-детски захныкал Горюнов.
– А я тебе про ванну! Потому что, если ты умный сыщик, ты сразу должен сообразить, что когда кран на полную катушку шпарит, то тогда не то что голоса в подъезде, своего голоса не слышно! Ты ж головой-то работай!
Горюнов смиренно шмыгнул носом и потупил взор.
– Ну и вот! – продолжала Василиса. – Я сидела там... наверное около часа. А потом... а потом я сделала себе успокаивающий массаж...
– Ну теть Вася! Ну про массаж-то зачем?
– Затем! Тут
– Вася! Ну ты совсем парня заболтала. Коля, бери вилку, ешь, – плюхнула перед парнем сковороду с шипящей яичницей Люся. Сосиски она красиво уложила на тарелочку и подала отдельно.
– А что случилось-то? – спросила Василиса, едва парень немного забылся, отвлекшись ужином.
– Да кто-то грохнул мужика, – с полным ртом объяснял Горюнов. – Но не в подъезде, его где-то отравили, а потом уже притащили в подъезд, потому что мужик вроде прилично одет, а был-то всего в рубашечке да в брюках. Не сильно похоже, что он по улице в таком одеяние бегал, не морж же он, правда?
– Правда... – рассеянно проговорила Василиса.
– Нет, погодите... а почему отравили-то? – не выдержала Люся.
– Да кто его знает... – налегал на сосиски Горюнов.
– Нет, ты ... хватит жевать! – сдали нервы и у Василисы. – Тебя ж русским языком спрашивают – с чего ты взял, что его отравили?!
– А чего вы так всполошились-то? – не понимал Горюнов. – Ну отравили и отравили...
– Нет, ты, Люсь, на него посмотри! В нашем подъезде мужиков, как тараканов травят, а ему только бы сосиски метать! Нам же жить здесь, Коля!.. Быстро говори, с чего вы решили, что того бедолагу отравили?!
Горюнов отложил вилку и покорно начал докладывать:
– Вообще, это только предварительно, ну что отравили. Но с нами был Семен Аркадьевич, эксперт. А он как-то сразу определяет – отравили или того... сам умер, от старости. Ну и сегодня – он только глянул, сразу сказал: «Государи мои, я могу ошибаться, но чудится мне, что его отравили».А мы уже давно знаем, что если Семену Аркадьевичу чудится, так это к гадалкам не ходи – отравили на все сто! Ну и вот... Нет, ну мы, конечно, будем экспертизу делать, все дела. Но... Да отравили его и выбросили. Кстати, а у вас тут ни у кого никакой гулянки не было? Или, может, какая особа женского обличья к себе кавалера приглашала?
– Нет, – решительно мотнула головой Василиса. – Не было гулянок. Да и кавалеров у нас никто не приглашает. То есть кое-кто бы и пригласил, да кто ж к ним пойдет?! Ты, Коля, наших особ видел, которые женского обличья? Они ж все же того... священникам глазки строят, кто ж к ним пойдет. Тем более, как ты сказал, приличный мужчина, в рубашку наряженный. Нет, к нашим ежели кто и заглянет, так это вон дворник, и то, только тогда, когда на бутылку не хватает.
– Ну блин... как тяжело работать... – взгрустнул Коля.