Три часа соблазна
Шрифт:
Люся, напевая, готовила кашу Малышу по своему же рецепту, только что продиктованному зятю.
– Черт с ним... Малыш, конечно, молоко не любит, добавим мясного бульона... тем более что этот бульон из кубиков, а теперь...
Что она хотела сделать после этого, она тут же забыла, потому что в дверь позвонили.
– Ну что ты, Вася, опять намордник забыла?
– Да, Люсенька, – щерился у порога Таракашин. – А я всегда говорил – нельзя ей без намордника. На людей же бросается!
– Это опять ты? –
– Люся! Сегодня у меня была пенсия, и в честь такого события я решил совместить сразу две приятные вещи!
– Ну? – стояла в дверях Люся.
– Нет, ты меня сначала впусти, а потом я тебя порадую, – самостоятельно прорывался в прихожую гость. – Люся! Я решил... да пусти же!
– Господи, ну когда уже у тебя склероз начнется, чтоб ты адрес наш забыл...
– Люся! В этот сказочный день... кстати, пенсию мне уже принесли, – лучился Виктор Борисович.
– Я за тебя рада.
– Да погоди радоваться! Ты ж еще моего решения не знаешь!.. Ну? Приготовилась? Я решил в этот светлый день купить себе башмаки и отвести тебя в Загс! Ну как?
Он сиял медным пятаком и искренне рассчитывал, что Люся засияет примерно так же.
– Ну? – не моргая ждал жених.
– Чего ну-то? С ботинками ты классно придумал, – пожала плечами Люся.
– А я еще про загс говорил, ты забыла?
– А до загса тебе еще надо купить новую рубашку, эта чего-то совсем уж ни к черту. Потом – переклеить обои. Сейчас морозы, значит, кальсоны прикупить бы, потом брюки, носки шерстяные... Ты знаешь, Таракашин, пока ты все купишь, я помереть успею. У тебя все?
Мужчина оскорбился. Он отчего-то решил, что к его предложению отнесутся с большим пониманием.
– Хорошо... я это предвидел!
Он уверенно прошел на кухню и выставил на стол красочную бутылку.
– Вот! Я тебе это в магазине купил! Шампанское! И пусть твоя эта... этот злобный Василиск не говорит, что я его сам из повидла сделал! Это настоящее!
Люся пригляделась к бутылке и не сдержала смеха.
– Таракашин! В кои-то веки решил поступить красиво и такой облом!
– Чего это? – испуганно заморгал кавалер. – Чего опять не так? Говорю же – в магазине брал!
– А я и не спорю! Только это... детское шампанское! Ты что, без глаз? Здесь же Дюймовочка нарисована!
– Блин! Уже и детей спаивают!.. Нет, правда, что ли? – не мог поверить Таракашин. Потом пригляделся и шлепнул себя по карманам. – А я еще думаю, – чего это оно такое дешевое! Спросил – свежее? Они говорят: «Только завезли!». Гады!
– Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной!
– Ага, давай теперь попом обзываться начнем!.. Говори сразу, пока твоя мымра не вернулась, пойдешь замуж?!
– Да ну тебя, – отмахнулась Люся. – Прямо надоел уже. Сколько раз говорить-то? Отходила я уже за тебя. Хватит.
– Тогда... тогда я к Ольге пойду. – Решительно направился к двери бывший возлюбленный. – Пойду к доченьке, буду у нее жить, пока не согласишься.
–
В дверь позвонили.
– Сейчас тебе Василиса объяснит, куда ты сейчас пойдешь! – мстительно прищурилась Люся и открыла двери.
На пороге стоял соседский мальчишка. Кажется, его звали Лешкой. Мальчишка был испуган, некоторое время просто таращил глаза, а потом выпалил:
– Вы знаете... там ... на Енисее вашу собаку убили... Сейчас ее Максим тащит... к вам.
Люся босая вынеслась в подъезд, пронеслась до второго этажа и увидела...
Анин сын Максимка перекинув через плечо, пер на себе черное мохнатое тело, он тащил домой Малыша.
– Ма... Малыш... – тихо охнула Люся. – Максим, давай я... Да дай же мне!!
– Нет, баб Люся... – осипшим голосом пробормотал парнишка. – Дайте мне...
И он дотащил его сам, пронес в комнату и положил осторожно – осторожно... Потом уткнулся головой в черную, кудрявую шерсть, и его плечи задрожали.
– Что... с Василисой? – чужим, грубым голосом спросила Люся.
– А ее не было... – поднял Максим мокрое лицо.
– Ее машина какая-то увезла, – высунулась голова первого мальчонки. – Темная такая.
Люся повернулась к побледневшему Таракашину и блестя глазами продиктовала:
– Виктор, надо срочно звонить Павлу. Прямо срочно! И еще...
– Люся... Люся, я понял... – мотнул головой тот и от старания облизал вмиг пересохшие губы. – Ты... Ты не беспокойся. Я все правильно сделаю. Я правда... я сейчас же... Максим! Хорош ныть, быстро звони в ветеринарку!! Номер... Звони по ноль девять, там скажут. Скажи, что за деньги, а то времени терять нельзя. Скажи, мы заплатим, у меня деньги есть, мне ж пенсию дали... Так... Где тут номер Пашкин...
Впервые в жизни у Таракашина внутри шевельнулась ответственность за эту маленькую женщину, и он теперь старался вовсю. Хотя нет, он не старался, он просто ДЕЛАЛ то, что сделал бы обыкновенный, настоящий мужик.
Только Люся этого не видела. Она ничего не видела, кроме такого родного, и непривычно-неподвижного мохнатого друга. А еще... щемило сердце за Василису. Уж кто, как не Люся, понимала: теперь ее самый близкий человек в смертельной опасности.
– Финли, отойди... – пробормотала она сквозь зубы. – Финичка, не трогай его... он тебя не слышит.
Василиса очнулась в загородном доме... на медвежьей шкуре. Она сразу поняла, что этот дом за городом, потому что в окошко хлестала большая ветка ели, и вдалеке виделась кромка леса.
Очнулась и вспомнила все сразу. Зажгло в горле, ком не давал дышать, и еще... сильно болела левая рука, все же, скотина, сильно постарался.
– Очухалась, – раздался незнакомый голос.
Говорила красивая молодая женщина, это она вела ту треклятую машину. Женщина сидела в большом кресле и нервно курила тонкую длинную сигарету. Пепел стряхивала прямо на пол.