Три черные колдуньи

Соболева Лариса Павловна

Вот парадокс: человек живет, зная, что умрет в конце концов, но он совершенно не думает об этом. Его знание о смерти отдаленное, и когда хоронят соседа, это событие зачастую не становится его личным событием, оно привычно и проходит мимо. Ну, был сосед приличным товарищем, жаль его, а то и вовсе — негодяй был, но о покойниках либо хорошо, либо никак. Человек копошится, добывает деньги, делает другим многое из того, чего не пожелал бы себе, а результат впереди один — кладбище. У всех без исключения.

Жанна, очутившись между «быть или не быть»,

вдруг поняла, как важно это мгновение — сейчас, а не то, что будет завтра, которого может и не быть вовсе. Жизнь прекрасна, да, но она прекрасна сейчас, для того чтобы это узнать, необязательно иметь двести тысяч баксов. Вот-вот, а Жанне мало стало жизни, чего-то недоставало. Чего?! Руки-ноги есть, глаза-уши есть, мозги тоже, фактически у нее все было. Не было денег, чтоб полней ощутить многообразие жизни. И когда ей чуточку приоткрыли занавес, показали, что прошлое — жалкое существование, и сказали: ты можешь сразу, одним махом заработать много-много, у Жанны произошел сдвиг. Погналась она за большими деньгами да и вляпалась: мгновение — сейчас — в любой момент может прерваться, каково, а?

А к ней шла одна из возможных убийц. Шла, как адмирал перед боем, — напряженная, прозрачные глаза въедались в Жанну.

— Что случилось? — спросила Эмма.

— Филипп только что улетел…

— Мне сказал Ганнибал, он звонил.

Ах да, есть соглядатай, верный пес Эммы, который всегда поставит хозяйку в известность. От него неплохо бы избавиться, и немедленно. Когда под боком присоседилась твоя смерть, лучше уж быть одной. Интрига! Вот что может спасти Жанну. Интрига, которую ей предстоит разыграть самой, без сообщников.

— Эмма, я прошу срочно переселить Ганнибала.

— Ты думаешь, о чем просишь? — дернулась та.

Ха, другого ответа Жанна и не ждала.

— Думаю. Во-первых, я не исключаю участие Филиппа в убийствах.

— И что? — не поняла Эмма, но ее ледяные глаза потеплели при магических словах «Филипп» и «убийство».

— Ганнибал мешает ему.

— А во-вторых? — поинтересовалась Эмма.

— Вы забыли о звонках, вернее, о том, что звонившая девица прекрасно осведомлена о тех, кто постоянно находится в доме. Это сдерживает ее. Удалите Ганнибала, он не должен подходить ко мне ближе чем на километр.

— Ты же останешься одна! — разнервничалась Эмма. — Я не могу допустить, чтоб и тебя…

— У меня есть план. На мобиле я выставлю ваш номер на быстрый вызов. Условимся: если ничего не говорю, значит, я в опасности. Вы мчитесь на помощь или предпринимаете другие меры, например, милицию направляете ко мне. Я всегда успею вызвать вас, но при этом и вы не говорите ничего, чтоб в трубке не слышалось голоса. Мое молчание — это сигнал. Вот и все.

А план-то на самом деле гениальный, только договориться надо не с Эммой, организаторшей убийств, с кем-нибудь надежным. С Филиппом, например.

— Девочка, у тебя ум за разум зашел, — сказала Эмма. — Хочу тоже напомнить: на тебя напали, ты едва вывернулась…

— Вот именно. Вывернулась. Думаете, мне

приятно ежесекундно ходить под страхом смерти? Короче, Эмма, настала пора прекратить эту историю, а прекратим, когда я останусь одна.

— Я подумаю.

— Нет, сегодня же Ганнибала не должно быть в доме. И пусть глаз не спускает с Гелы, это мое задание, я знаю, что требую, поверьте. Да, чуть не забыла! Вы не могли бы порыться в прошлом Ирины Захаровны?

— Зачем? — холодно спросила Эмма.

— Мне нужен компромат на нее. Например, финансовые махинации. Найдите такое досье, которое покажет, какая она негодяйка. Досье, достойное тюрьмы.

— Не смеши, она не владеет государственными секретами, за выдачу которых сажают в тюрьму. А за финансовые махинации, Жанночка, у нас практически не сажают. Вернее, сажают, но мелких мошенников.

— Все же поищите, мне неоткуда брать сведения, я в этом городе чужая, связей у меня нет.

— Зачем? — повторила Эмма, повторила настойчиво.

— На всякий случай. Неплохо подцепить и мамочку Филиппа, вдруг это каким-то образом ускорит атаку на меня?

— Угу, — что-то считала в уме Эмма. — Попробую, но не гарантирую, что сведения будут стоящими.

— У меня все. Не забудьте о Ганнибале.

Адмирал Эмма прошествовала через площадь к автомобилю с водителем, а Жанна присела на край бордюра фонтана. Эмма никуда не денется, пойдет на все условия, потому что ей выгодно, но при одном «если»: если убийство Влады и нападение на Жанну — ее рук дело.

Весь день Жанна то ездила по городу, то отсиживалась в кафе, в дом возвращаться не хотелось. Не хотелось встречаться и с Ганнибалом, который, по идее, должен собирать вещи, пусть уйдет. За это время Филипп два раза позвонил, долетел хорошо, устроился в гостинице и приступил к делам. Купила конверт, положила в него контракт с письмом для мамы, заклеила и надписала.

К вечеру погода испортилась — начал накрапывать дождик, с непогодой пришли ранние сумерки. Как ни тяни время, а вернуться в дом следует до ночи, не то из-за кустов выпрыгнет убийца, Жанна не заметит и… прервется жизни нить.

Придя утром к выводу, что вчерашний испуг перед Эммой вызван элементарным переутомлением, весь день Жанна вычисляла, у кого из претендентов больше шансов занять призовое место. Лидеры Эмма и Гела, причем равноправные, следовательно, заняли верхнюю ступень пьедестала. Так ведь осталось и второе место, и третье. Мама Филиппа и Ветров тоже достойные претенденты на порядковый номер в номинации «убийца».

В сотый раз Жанна анализировала каждого претендента и убеждалась: да, кто-то из них. Но доказательств нет. Где и как их искать, чтобы упредить новое покушение, которое может закончиться для Жанны плачевно? Следователи ищут улики, вещественные доказательства того, что убил именно этот человек. Ищут отпечатки пальцев, обуви, волосы, кровь, много чего находят. Наконец делают обыск у подозреваемых и, если повезет, находят орудие убийства. Жанна лишена их возможностей, значит…