Три черные колдуньи
Шрифт:
Во второй половине дня приехали Ростислав Матвеевич, Эмма и Ганнибал. Запись получилась неполная, все же кассеты не хватило, но признание Филиппа пленка зафиксировала, остальное Жанна передала на словах, а Ганнибал, слышавший ночные диалоги с Вениамином и Филиппом, дополнил, правда, как всегда, скупо.
Во время рассказа пасмурная Эмма курила сигарету за сигаретой, хотя должна была, по идее, торжествовать победу. Она вообще ни слова не проронила. Уточняющие вопросы задавал Ростислав Матвеевич. Он один был доволен и счастлив. Но закончился рассказ, как кончается все на свете. Жанна
— Только я не поняла, откуда ты взялся?
— Всегда там сидел, — коротко ответил тот.
— Всегда? Где? Как это?
— Второй ход, ты забыла? — постучал он пальцем по лбу. — А ключ у меня есть. Я открыл, там стулья. Я их тихо убрал, зашел, потом поставил стулья на место и сидел в кладовке. Ты спала, я спал в кладовке.
— Не поняла… — округлила глаза Жанна. — Ты все время был в доме?
— Ага. Ростислав Матвеевич приказал, я был. Тихо был.
— Жанна, — извиняющимся тоном сказал Ростислав Матвеевич, — я всего лишь подстраховался. После того как ты испробовала пистолет за городом… твое состояние меня встревожило, я понял, ты боишься, находишься на взводе. Но попросил Ганнибала вмешаться только в случае необходимости, если тебе будет грозить опасность. Владу мы не уберегли…
— Ну, вообще-то спасибо, — улыбнулась ему Жанна. — Еще вопрос. Эмма, неужели вы точно знали, что убийца Филипп?
— Не знала, — качнула головой та, потом погасила сигарету. — Если б точно знала… трудно представить, что я сделала б. Слава богу, что не знала. Но чувствовала. Не могу объяснить свое состояние… просто кожей чувствовала. Это не давало мне покоя. Только не верю, будто Нина принимала у себя мужчину, она не такая была… Кто это мог быть?
— Я, — с завидной простотой сказал Ганнибал.
— Ты?! — едва выговорила Эмма. — Ты с моей дочерью…
— Я приехал к вам, вы уехали, — начал разъяснять Ганнибал, кипятясь.
— Да, Эммочка, мы с тобой улетели в Москву как раз в то время… — напомнил Ростислав Матвеевич.
— Я помню, — отмахнулась Эмма. — Ну и?..
— Мама дала Нине передачу, я отвез, а спать мне негде. Нина дала мне комнату, сказала: спи здесь. Я три дня ждал вас, вы не приехали, я уехал. Я так расстроился, когда узнал, что Нину убили, думал: если б не уехал, ее б не убили. Я не дал бы.
— Потрясающе! — воскликнула Жанна. — Что же получается, Филипп…
— Не хочу слышать это имя, — поморщилась, как от оскомины, Эмма и поднялась. — Что случилось, то случилось, назад не вернешь. Жанна, ты выполнила наше задание, деньги мы перечислим, как было условлено, учитывая налоги, мы не обманщики… — Она подумала и добавила: — Я благодарна тебе. Спасибо. Идем, Ростик.
Жанна вышла проводить до ворот Ростислава Матвеевича с Эммой, которые шли впереди, а она и Ганнибал отстали.
— Слушай, мне не дает покоя: чего ты такой преданный им? — указала она подбородком на бывших шефов.
— Эмма — друг моей мамы. Я и мама — кумыки, слышала про такой народ в Дагестане?
— Не-а.
— Слушай, как
— Угу, — проговорила Жанна, подумав при этом, что Эмма не такая уж плохая, как часто казалось. Даже сегодня, можно сказать, в день победы, сложно стало отделаться от неприязни к этой снежной леди.
Эмма уселась в джип, Ростислав Матвеевич задержался:
— Надеюсь, Жанна, ты приедешь, когда потребуется следствию и на суд?
— Конечно, Ростислав Матвеевич. Можете быть уверены, не подведу.
— Спасибо, Жанна, спасибо. Когда уезжаешь?
— Сегодня, — промямлила она грустно, вспомнив Вениамина.
— Ганнибал отвезет тебя на вокзал. Не грусти, девочка, если у него это серьезно, он простит и найдет тебя.
— Кто? — потупилась Жанна.
— Вениамин. Ну, до свидания.
Он обнял ее и чмокнул в лоб, а она распахнула дверцу машины:
— Эмма, вы мне обещали…
— Что? — свысока взглянула на нее та.
— Как вы разоряли комбинат?
— Смотри-ка, не забыла. Разорить своих врагов нетрудно, если постараться. Например… — И совсем неожиданно для Жанны Эмма улыбнулась, но не так, как редко улыбалась раньше, а широко, открыто. — Извини, Жанна, не могу открыть тайну, я еще не завершила дела. Вот когда закончу, обязательно поделюсь опытом. Ты теперь богатая и независимая, авось пригодится мой урок и тебе, да только не дай бог, чтоб пригодился.
— Хочу знать сейчас, я имею право.
— Мне говорили, что ты настырная, — усмехнулась Эмма. — Ну, хорошо. Они покупают материалы… догадайся, где?
— Откуда мне знать? — подняла плечи Жанна.
— У нас. И втридорога, но Ирка и Филипп этого не знают. Потом: на комбинате возник кризис, пришлось взять кредит… где?
— В банке вашей компании?
— Молодец. Плюс к этому счета-однодневки, когда не найдешь концов, где и за какую цену куплены материалы. Обычное воровство, когда, к примеру, делается ремонт в личной квартире или строится дача. В этом случае воруются материалы и деньги со счета комбината, то есть комбинат оплачивает личные нужды под видом нужд самого комбината. Ты ведь бухгалтер, знаешь, сколько счетов приходится подписывать предпринимателю за день. А если некто имеет право подписи хотя бы временно? Уследить невозможно. Вот и считай, как удается обеспечить врага дикими тратами и долгами. Все перечислить — много времени уйдет. Для выполнения данной задачи нужны преданные агенты, а кто это, уж извини, не скажу.
— А билет в филармонию? А откуда вы знали планы Филиппа?
— Ну, это как раз не составляет тайны. На комбинате работает секретаршей моя давняя подруга, она увольняется. Филипп часто поручал ей такие мелочи, как купить билет, ставил в известность, где и в какое время будет, ну и так далее.
— М-да… — только и вымолвила Жанна, подразумевая: Эмма — профессиональный жулик, затем захлопнула дверцу и отступила от джипа.
Ростислав Матвеевич сел не рядом с Ганнибалом, а с Эммой сзади, у него осталось чувство незавершенности, точка нужна и ему.