Три цвета надежды
Шрифт:
– Так почему же ты выбрала конкретно меня? – Хосок ждал, что она скажет «потому что ты золотой» или что-то в этом роде, что обнаружит её осведомленность.
– Наши родители общаются, и я услышала, что твой отец хочет тебя женить. Вот и воспользовалась случаем.
– Так просто?
– А что ещё должно быть? – «Это ты мне скажи, что ещё!» - их взгляды лязгнули в воздухе, как столкнувшиеся шпаги, разве что искры не полетели. Хосок был не в силах принять только эту версию, что-то должно было быть помимо этого.
–
– Они хотели выдать меня замуж. Я всего лишь самостоятельно выбрала кандидата.
– Спасибо за оказанную честь! – Хосок поднялся и подошел к ней, нависнув сверху. – Что ж ты отступить-то не хочешь? Мёдом я тебе что ли намазанный? Выбери любого другого богатого мальчика. Ты сама с деньгами и красива, никто не откажется. К тому же, другие пока не знают, какое у тебя сомнительное родство, - Юна продолжала молчать. И как из неё выбить признание? Силой? Если она не пойдёт навстречу, придётся совершить что-то несправедливое по отношению к ней. Начать с минимума, а потом… нет, ну не надругаться же? За такое Джиён наверняка кишки ему выпустит. Издевательства над Юной отменяются. – Я приеду завтра примерно в это же время. Если ты не надумаешь мне выложить всё, как есть, без сочинительств, то добра не жди, - он ушел, оставив её сидящей всё так же, на кровати, о чем-то глубоко задумавшейся.
Заехав в стоматологическую клинику, Хосок вызвал Сокджина, попросив сделать перерыв. Объяснив по телефону с ресепшена, откуда его соединили с кабинетом, что дело срочное (подниматься не хотелось, напяливая бахилы, без которых строжайшие медсестры не давали и шагу ступить), он пошел в кафетерий на углу и стал ждать. Пять минут спустя появился Джин в распахнутом белом халате. Приличнейший человек, и мысли дурной не возникнет. Показательный гражданин, первоклассный дантист. И не надо никому знать, что у него в бардачке всегда наготове черные перчатки, маска, оружие.
Запах пломб и медикаментов улетучился, когда принесли кофе и Джей-Хоуп рассказал всё, что ему стало известно. Товарищ внимательно слушал, анализируя и разделяя беспокойство о том, что если Джи-Драгон узнает, кто стоит за похищением его сестры – им всем не поздоровится.
– Разве что ему на неё совсем плевать, - сказал Джин, сам в это не веря.
– Но это не так. Юна не договаривает, я знаю это, чувствую. Это брат её на меня толкает! Он хочет влезть и в Корею со своей властью? Решил, что мы слишком слабы? Я думал, что у нас с ним нет претензий друг к другу, и территория поделена, но если всё идёт от него… можно ли считать это объявлением войны?
– Не торопись, - Джин вытащил из картонного стаканчика одноразовую палочку, которой размешивал сахар и отложил. – Любую войну можно предотвратить, если не горячиться. Умными людьми изобретена дипломатия.
– Поэтому я и здесь, - Джей-Хоуп в упор посмотрел на друга, который уловил нехорошую тенденцию вот таких вот взглядов на него от приятелей.
– Я что, похож на умного или дипломата?
– Больше всех из нас, - Хосок снизил тон и наклонился вперед. – Джин, речь уже не о баловстве, а о наших задницах. Юна должна быть на нашей стороне, - стоматологу понадобилось три секунды, чтобы понять тайный смысл фразы.
– Нет. Нет-нет-нет, я не
– А наши расчленённые трупы по мусорным бакам Сеула – вершина скульптурного великолепия?
– Хоуп, да кто тебе сказал, что у меня вообще получится? – не хотелось больше смотреть в глаза друга Джину. Ему зазудилось вернуться на работу, а не участвовать в грязной игре, которая, в принципе, была ему не нова, но в прошлые разы жертвы того заслуживали.
– Я знаю, что это так! Помнишь ту даму, которая убила двух своих любовников, и нужно было вывести её на чистую воду? Ты ж за неделю её облапошил!
– У неё была склонность к такого рода утехам…
– А та женщина из управления природными ресурсами, что брала взятки, позволяя строиться нарушающим нормы производствам в непозволительных местах? Очень порядочная и серьёзная была, между прочим.
– Хоуп, они были УЖЕ женщины. Причем преступные, которых нужно было разоблачить и посадить за решетку. Юна что сделала тебе и мне? А людям? И она молодая, невинная девушка, - Джин вытащил из кармана мобильный, мечтая, чтобы его вызвали скорее в кабинет, какой-нибудь нетерпеливый клиент. Но телефон молчал.
– В этом я как-то сомневаюсь теперь, - нахмурился Хосок, скорчив мину.
– Но точно мы знать не можем.
– Вот и узнай!
– Хоуп, б.. блин! Не выводи меня из себя, - спокойно притом изрек Джин, удержавшись от брани.
– А то что, сверло в нерв вставишь? – Хосок перешел на интонацию просителя, сложив молитвенно ладони на столе и изображая вот-вот разрыдающегося. – Подумай о нас, благодетель ты наш! Я не прошу тебя доводить всё до конца физически, но пусть она влюбится в тебя. Пусть откроется, воспылает чувствами, ты можешь, ты же вра-ач! – протянул анекдотично Джей-Хоуп, заставив товарища улыбнуться.
– Да-да, если я врач, значит, исцеляю силой взгляда и творю чудеса, да?
– Именно! И уж одно каменное сердце ты растопишь, размягчишь это твердолобие и, кто знает, вылечишь фригидность.
– Да с чего ты взял, что она фригидная? – сверкнул взором Джин.
– Твой интерес бужу и подогреваю фантазию.
– Да ну тебя… - не дождавшись вызова обратно, молодой человек встал сам.
– Так ты попытаешься? – тот цокнул языком, уставившись в горизонт, открывающийся между двумя высотками напротив. – Я бы сам, но не имею таланта, к тому же, Юна настроена против меня. По моей вине, конечно, но мы с ней уже на ножах, так что… Ты сделаешь это?
– Я после работы так и так туда еду… - Джин сдался, повесив голову и обернувшись на друга. – Но я ничего не обещаю.
– Разумеется, я всё понимаю, - Хосок тоже поднялся, подставляя стул под стол за собой. Они стали расходиться в разные стороны. – Но я в тебя верю! – крикнул он тому в спину. – Медицина всемогуща! – дантист поднял руку прощальным жестом, но даже сзади было понятно, что он смеётся над комментариями Хоупа. – Алмазный бор** справится с любым препятствием! – угомонившись, парень вздохнул, надеясь, что хоть что-нибудь за последнее время получится, пусть не у него, так хоть у кого-то другого.