Три цвета ночи
Шрифт:
С ней определенно что-то не так. Ноготь на указательном пальце был обломан, а на платье темнели брызги крови.
Разумеется, ни один из охранников ничего не сказал.
Себе дороже выйдет. Ну, накачалась девочка наркотой и разбила кому-нибудь нос. Проблемы барские.
Они должны доставить ее домой в целости и сохранности. И все. Слава богу, ответственность за ее воспитание лежит не на них.
Вскоре машина отъехала от клуба.
А Ловчий, так и оставшийся незамеченным, покинул свой наблюдательный пункт. План не потерпел краха. Он просто немножечко изменился.
Глава 4
Двум
За короткое время моя жизнь изменилась до неузнаваемости. И, кто знает, пережила бы я каждый из сюрпризов по отдельности. А тут, когда они свалились все вместе, глядите, я живу. Реальность пошатнулась – ничего. Мой возлюбленный оказался вампиром – и это примем. Моя одноклассница подсылает ребят, чтобы те меня изувечили, – а что, ничего особенного. Мои родители – вовсе не мои родители, и кто я, только богу известно. Узнай я завтра, что на самом деле я рождена в какой-нибудь далекой галактике и заброшена сюда ради ответственной миссии, скажем, вызнать у землян секрет их неподражаемого чувства юмора – и это уже ничуть бы меня не удивило.
В общем, я пережила все. Даже первый урок карате. Хотя нельзя сказать, что целой и невредимой. Все началось довольно безобидно. Медитация, когда нужно ощутить связь с землей и миром (я, честное слово, очень старалась), поклон учителю и залу. Затем шла разминка, напомнившая мне урок физкультуры. Бег, прыжки, наклоны, отжимания… Ладно, с отжиманиями у меня далеко не все в порядке, и, честно сказать, обидно видеть, когда малолетки явно гораздо младше меня по возрасту, спокойно делают по двадцать, а то и тридцать отжиманий, а для меня каждое после пятого – мучительнейшая из пыток. Но все это ничего. Главную «изюминку» я оценила позже. Когда учитель, встав со мной в пару, просто и методично… избил меня. Ставить блоки от ударов, как другие ребята, я не могла. Потому что не умела. А еще потому, что тренер был похож на ветряную мельницу. Руки и ноги его двигались так быстро, что я едва успевала это отслеживать.
– Не можешь защищаться, бей, – сказал он мне.
Не знаю, насколько это педагогично. К тому же я никак не могла ударить человека. Вот просто так взять и ударить. Под конец я стала чувствовать себя боксерской грушей и ужасно разозлилась: и ради этого стоило сюда приходить?! Кажется, я сама сделала Виоле подарок. Ей хотелось, чтобы меня избили? И вот, пожалуйста!
Но вдруг откуда-то из глубины поднялась волна злости. Даже не на тренера – скорее на себя. И я ударила. Тупо ударила кулаком в его корпус. И, что самое странное, попала. Наверное, я произвела на него впечатление неисправимой рохли. А может, он сознательно пропустил удар. В общем, я даже сама испугалась, а он прекратил спарринг (вернее, избиение), поклонился мне и сказал, что на сегодня тренировка почти закончена.
Она и вправду была почти закончена, потому что остались «сущие мелочи» – еще двадцать отжиманий и десять минут заминки.
Из зала я вышла еле живая. А сегодня утром едва поднялась с кровати. Все мышцы в моем несчастном теле ныли, а на плечах и ногах, чуть выше коленок, красовались огромные синяки.
«Как хорошо, что сейчас не лето», – подумала я, разглядывая себя в зеркале. И вправду, что бы обо мне подумали,
Однако я, ковыляя, как инвалид, все же выгуляла нетерпеливого Джима, попутно отметив присутствие громилы с собакой, проведала Мерлина, налив ему в блюдце свежей воды. Голубенок уже вовсю пробовал свои едва окрепшие крылышки.
– Мы с тобой похожи, – сказала я ему, погладив пальцем по взъерошенной голове, – и ты, и я живем в чужом гнезде, и оба должны рассчитывать только на свои крылья.
Мерлин легко клюнул меня в палец, должно быть, выражая этим полное согласие.
У папы… я все-таки не могу называть его иначе… сегодня была какая-то важная встреча, и я сама добралась до остановки автобуса.
Потом была школа. Артур, встретивший меня на крыльце, веселая болтовня подскочившей к нам Вики и хмурый взгляд прошедшего мимо Димки.
Последней в классе появилась Виола. Сегодня она была на удивление замкнута и молчалива. Даже ее верный фан-клуб не смог ее растормошить. Проходя мимо них, я слышала, как Натали расспрашивает ее о каком-то брюнете.
На уроках Виола тоже была рассеяна. Она невпопад отвечала на вопросы, и учителя вскоре оставили ее в покое. Я заметила, что она нервничает, и иногда ловила на себе ее взгляд. Очень странный взгляд, какой-то напряженный и жадный. Впрочем, замечая, что я смотрю на нее, она тут же поспешно отводила глаза и отворачивалась.
Мне кажется, то обстоятельство, что Артур стал встречаться со мной, серьезно задело Виолу. Она была благодарна ему за спасение, а еще, похоже, впервые действительно испытывала к нему самые искренние чувства, и тут… я. Если посмотреть на меня ее глазами – обычная серая мышка и зарвавшаяся неудачница. Моя злость на Виолу прошла, и мне снова стало ее жалко.
В остальном все шло своим чередом, и я не могла вообразить, какое испытание ждет меня впереди.
В конце большой перемены я отправилась в туалет, чтобы привести себя в порядок. Я открыла дверь и… замерла на пороге.
Ничего подобного мне не снилось даже в самом страшном из моих кошмаров. Все помещение оказалось забрызгано кровью. Кровь была везде – и на огромных зеркалах, и на начищенных нежно-розовых раковинах, и на бежевой плитке, покрывавшей пол. Тяжелый солоноватый запах ударил мне в ноздри, вызывая непроизвольные позывы к рвоте. Но это еще не все. Прямо передо мной на полу лежала Натали, глядя в потолок остекленевшими глазами. Ее горло было разорвано. И оттуда торчало что-то такое… бело-розовое.
Меня отчаянно замутило, и я, согнувшись, сжала руками рот.
Даже не знаю, как меня не вырвало.
Словно во сне, я шагнула за дверь и тяжело оперлась на нее спиной.
– Эй, Светлова, посторонись. Тебе что, плохо? – услышала я чей-то голос.
С трудом подняв голову, я узнала Кристину из десятого «а».
Мысли вихрем пронеслись в моей голове. Подвал. Носовое кровотечение. Исповедь Артура. Промелькнувший у входа силуэт Натали…
Нет, этого просто не может быть! Я отказываюсь в это верить! Он не мог! Не мог!