Три девочки [История одной квартиры]
Шрифт:
– Да, цирк и я люблю, – сказала Наташа. – А ты, Катя?
– Я… никогда там не была, – тихо проговорила Катя и потупилась.
– Она только все читает да уроки долбит. – Люся передернула плечами. – Ее дедушка такой уж… никуда ее не поведет. Он ее, верно, не любит! А моя мама мне все-все позволяет, и мне от нее никогда не попадает…
– Мой дедушка очень хороший и… и любит меня, – неожиданно громко сказала Катя и вся выпрямилась, – а только он очень много работает, и ему некогда…
– А твои папа и мама где? – спросила Наташа.
– Умерли.
– Так вы только вдвоем с дедушкой и живете?
– Да. У меня есть еще брат Вася, он тоже будет художником, в Академии художеств учится. Только он живет не с нами, а в общежитии.
– И у меня братишка есть, – сказала Наташа. – Ему скоро три года будет. Такой забавный!
– А где же он? А как его зовут? А он уже хорошо говорит? – забросали Наташу вопросами Катя и Люся.
– Его назвали Иваном, а я его почему-то прозвала Тотиком. Так и пошло – Тотик и Тотик. Он сейчас у бабушки под Лугой, но на зиму мы его сюда возьмем.
– Как чудно! Я так люблю маленьких! – вскричала Люся.
– Наташа, иди чай пить, – позвала из комнаты Софья Михайловна, – да и спать пора ложиться.
Девочки простились и разошлись – каждая к себе.
На другой день, когда никого из старших не было дома, Люся и Катя показывала Наташе квартиру во всех подробностях. Прямо из прихожей шел короткий и очень широкий коридор.
– Девочки! – воскликнула Наташа, быстрым взглядом окидывая его. – Ведь это же целая комната! Тут можно хорошую лампочку ввинтить и стол посередине поставить, и – давайте! – это будет наша комната! Нас всех трех! Мы тут будем читать, играть, уроки готовить!
Люся запрыгала от радости.
– А ведь и правда, – улыбнулась Катя. – Вечером мой дедушка отдыхает, и Люсина мама тоже…
– А мой папа придет из своего института – отдыхает, а по вечерам тоже работает; он диктует маме ученое сочинение, а она пишет на машинке, и им мешать нельзя, – перебила Наташа. – Здесь мы никому мешать не будем. Назовем мы эту комнату… знаете как? … Как в «Детстве и Отрочестве» – «Классная»! Хорошо?
– Хорошо! Хорошо! – Люся подхватила Наташу за плечи и закружила по всему коридору.
Перед кухней была крошечная темная проходная комнатка, вся левая сторона которой была отделена занавеской.
– А там что? – спросила Наташа.
– А там такой закуток, там сундуки стоят и всякое старье. – Люся отдернула занавеску. – Знаешь, когда у меня задача не выходит, я сюда поплакать убегаю, чтоб мама не видела.
– Как?!. И ты?!. – вырвалось у Кати.
Люся быстро повернулась к ней.
– Ты разве тоже сюда ходишь плакать? У тебя задачи разве когда-нибудь не выходят?
Катя нахмурилась.
– Не только же о задачах… – пробормотала она и умолкла.
Наташа зашла за занавеску и сразу уселась с ногами на сундуке в углу.
– Девочки! Да тут очень уютно! – Она подвинулась
В закуток проникал лишь слабый свет из стеклянной двери в кухню. Когда Катя задвинула занавеску, стало совсем темно.
– Где же вы? – Катя нащупывала руками подруг.
– Ой, не хватай меня за коленки! Щекотно! – завизжала Люся.
– Иди сюда! – Наташа поймала в темноте Катину руку и потянула к себе. – Люся, ты подвинься! Катя, садись здесь в угол, а я буду в серёдке. Ну разве тут не хорошо?
– Очень хорошо! – прошептала Катя и слегка прижалась плечом к Наташе.
– Только темно-о-о, – протянула Люся. – Я не люблю, когда темно. Когда я плакать сюда прихожу, всегда щелочку в занавеске оставлю, чтоб свет видеть.
– Вот как раз и интересно страшные истории в темноте рассказывать! – с увлечением заговорила Наташа. – Так дух захватывает, сожмешься вся и думаешь: «Ну, что дальше?.. Что дальше?» Знаете, мы часто сумерничаем с папой и с мамой… Заберемся с ногами на тахту, – видели у нас? И папа рассказывает. Ой, как он хорошо умеет рассказывать!.. И вот иногда страшное что-нибудь, – я больше всего люблю. Вот он недавно «Майскую ночь», «Страшную месть»…
– Это Гоголя? – перебила Катя. – Я читала.
– И вот, – продолжала Наташа, – слушаешь, а в комнате все темнеет; прижмешься к папе и боишься глаза открыть, – вдруг что-нибудь привидится…
– Ой, не говори, мне и сейчас страшно! – закричала Люся и, соскочив с сундука, отдернула занавеску.
Наташа расхохоталась:
– Ну и трусиха же ты!.. Нет, девочки, правда, пусть это будет наша вторая комната. Это будет «разговорка», хорошо? Ну, пошли смотреть дальше…
В очень просторной и светлой комнате Люси Наташа с любопытством огляделась вокруг.
– Это у вас всегда такой кавардак? – спросила она.
Казалось, что хозяева собрались переезжать и занялись разборкой вещей. На столе валялись учебники и тетради вперемешку с недоштопанными чулками, каким-то начатым вышиваньем, тарелкой с бутербродами. На спинке одной из кроватей висели смятые блузки, юбки, на спинке стула – чистое полотенце рядом с грязным фартуком.
– Нет, – Люся живо затрясла головой, – совсем не всегда. По воскресеньям мама такой порядок наводит, такой… Прямо смотреть красиво! А в будние дни ей некогда: придет с работы, еще обед разогреть надо, да и на завтра сготовить…
– "Мама"! – воскликнула Наташа. – А ты-то сама разве прибрать не можешь?
– Нет! – весело ответила Люся. – Мне и мама всегда говорит: «Ты, Люська, лучше уж не прибирай, а то после твоей уборки ничего не найдешь».
– А мне бы попало от мамы, если бы я такой беспорядок в комнате устроила, – сказала Наташа. – Ну, а теперь пойдем к тебе, Катя.