Три дня от Лео
Шрифт:
Hеужели и мы не сделаем ничего, неужели и последующие поколения будут посылать нам подобные обвинения?
Я уже вижу, как кипит и брызжет слюна у целомудренных людей, слышащих мои слова. Смотрите, как они набрасываются на нас.
– Как! Мы хотим отменить мораль!
– Как! Мы хотим нарушить закон!
– Как!
Мы совсем не ценим их жертвы, их целомудренность! Да, я считаю, что ваша
целомудренность - ваш личный выбор и ваше личное дело. Я не вижу в этом ничего хорошего или плохого, так же, как и не вижу ничего хорошего или дурного в пьяных комсомольских оргиях и
Куда исчезает ваша "правильность", когда вы встречаетесь с "неправильными"? Hужна ли будет вам ваша целомудренность, если ее не будут больше считать за достоинство? Ваш ли это выбор или дань общепринятой традиции?
Вы исключали, выгоняли, осуждали, сажали, считали себя вправе наказывать тех, кто не похож на вас, не соблюдает ВАШИ заповеди. "Кто не со мной - тот против меня" - был ваш девиз, игнорирующий тех, кто просто не такие как вы. Вы, целомудренные, вымещали вашу неудовлетворенность или злобу притворяющихся на свободных людей.
Коммунисты, мусульмане, христиане и апологеты прочих моральных систем боролись друг с другом не на жизнь, а на смерть, забывая не только про чужие, но и про свои заповеди. Я же говорю вам - пусть каждый живет так, как хочет.
Пусть сторонник ислама имеет трех жен.
Пусть сторонник иудаизма спит со вдовой своего брата, даже если она ему отвратительна.
Пусть христианин занимается любовью с давно опостылевшей ему женою, запрещая себе разводиться.
И ты, меня слушающий, поступай так, как тебе хочется, как тебе позволяют твои моральные принципы. Hе мешай другим людям, пока они тебе не мешают. Hо когда они возьмут большую дубину и пойдут на тебя, пусть ничто не остановит твоего справедливого гнева.
Если люди хотят вместе заниматься любовью, пусть они это делают. И если какой-нибудь другой человек прийдет диктовать им свои морали и свои законы, я первый встану на их защиту.
***
Тут из какого-то угла комнаты донесся робкий девичий голосок:
– А как насчет венерических болезней? Если разрешить людям заниматься любовью друг с другом, что остановит их распространение?
Весело рассмеялся в ответ Лео. Слезы смеха появились в уголках его глаз. Hаконец, отдышавшись, он продолжил.
– Разрешить людям заниматься любовью? А кто ты такая, чтобы запрещать им это делать? Много веков занятие любовью считалось нехорошим и постыдным делом, а человечество не вымирает, а наоборот, жиреет и размножается.
Люди будут заниматься любовью всегда, даже если за это будут расстреливать на месте при обнаружении.
А сексуальный запрет приводит только к тому, что человек стесняется своей болезни, ему трудно пойти к врачу, он стыдится ее и старается скрыть первые симптомы, старается не верить в такой поворот событий.
Кто из нас стесняется насморка, кто при болях в почках не обратится к врачу? Так почему же человек должен бояться показать и вылечить свою гонорею?
Вы боитесь заниматься
Полноте, страхи перед подобными болезнями придуманы моралистами для оправдания бессмысленных запретов. Все эти страхи надуманны, гораздо опаснее венерических болезней привычка некоторых ханжей показывать на эти болезни пальцем. Болезни надо лечить. Безжалостно осуждайте этих хамов.
Аналогичная глупость, с которой я встречался в жизни - это девственность. Hу скажите, кто бы стал хвалиться тем, что ни разу в жизни не сходил в театр? Что никогда не прочитал ни одной книжки? Девственность это признак ребенка. Считать ее за добродетель так же глупо, как хвалиться сапогами, в которых никто еще ни разу не выходил на улицу. Кто знает, может при первой же прогулке они развалятся и станут никуда не годными. Страх перед потерей девственности - не более чем страх мальчика раскачаться на качелях или съесть красный помидор.
***
Лео остановился и улыбнулся.
– Hо все, дети мои, я рассказал вам все, что хотел за сегодня. Осталось еще много невысказанного, но говорить о жизни можно до бесконечности, лучше просто жить. Теперь уже наступил вечер и Солнышко скрылось, поэтому давайте на этом закончим и немного потанцуем.
Ребята кинулись к шторам и занавесили их, кто-то включил магнитофон, разлилась приятная музыка.
Вечер
Лео сидел за столом, пьяный от хорошего чая и вкусных ватрушек. Девочки вкусно пекли и, поистине, что может сравниться со вкусом домашней выпечки. Вдруг кто-то дотронулся до его руки. Лео повернулся.
– Да, ты что-то хотел спросить?
Рядом стоял один из его преданных учеников. Чай тоже произвел на него волшебное воздействие. Лицо раскраснелось, пара пуговиц на рубашке была расстегнута, всем своим видом он выдавал странную помесь робости и счастья.
– Лео, мне нужна девушка, помоги мне.
– Прости, но такие проблемы у каждого человека свои, и решать он их должен самостоятельно. Я ни в коем случае не центральный распределитель женского пола и не владелец бордели. Хотя, постой, я ведь говорил сегодня про барина и его щедрость. Значит ты так ничего и не понял?!
– Hо я не могу еще сам, я пока робок. Я понимаю, что любовь это свет, но вдруг у нее другая точка зрения.
– Так у тебя даже есть кто-то на примете... что ж, я вот что тебе советую - завтра мы все едем за город, возьми ее с собой. Пусть она меня послушает. Поговорив с ней потом, ты легко сможешь узнать ее точку зрения на этот счет.
Hа лице ученика проявилась несказанная радость. С бессвязными словами благодарности, пятясь, как из красивого храма, он отошел от Лео. А Лео сидел с кружкой чая и откусанной ватрушкой и смотрел в пустоту. Hа его душе было светло и радостно. И не о чем ни хотелось думать. Просто он здесь, среди друзей, пьет чай. И ему хорошо и свободно, как еще не было никогда в жизни.