Три дня в Венеции
Шрифт:
– Ванесса! Как ты можешь так говорить о звезде Голливуда, покорителе женских сердец! – воскликнул Питер и громко расхохотался. – Ты же сама родилась в актерской семье.
Ванесса не ответила и повернулась, чтобы уйти. Питер схватил ее за руку и развернул лицом к себе.
– Я думаю, нам надо как-нибудь по-особенному отметить Рождество. Мехико… Бали… Таиланд. Куда бы ты хотела поехать?
– Но на Рождество в Нью-Йорк приедет моя мать… – Ее голос дрогнул. Ванесса чувствовала себя так, словно ее незаслуженно обидели.
– Хорошо, золотко, тогда мы останемся
Питер прошел обратно в спальню. Ванесса последовала за ним, села на кровать и поставила рядом пакет из магазина «Лорд энд Тэйлор».
Питер сосредоточенно отбирал галстуки, потом случайно взглянул на жену и недоуменно сдвинул брови.
– В чем дело? – спросил он, подходя к кровати и останавливаясь прямо перед Ванессой.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Лицо ее было созерцательно-задумчивым. Она внимательно разглядывала мужа. Тридцать восемь лет, стройный, привлекательный мужчина в расцвете сил. У него покладистый характер, бездна обаяния, за что его очень любят и клиенты, и друзья. Блестящий адвокат, за последние несколько лет поднялся на волне невероятного успеха. Питер Смарт был удачлив во всем, за что ни брался. И лишь его личная жизнь была безрадостной. Уж ей ли, Ванессе, этого не знать – она разделяет с ним эту безрадостность. Их совместная жизнь пуста и бессмысленна. Неужели он сам этого не замечает? Или ему все равно? И вдруг ее мозг пронзила мысль: а что, если у него есть другая женщина? Почему это никогда прежде не приходило Ванессе в голову?
– У тебя странное выражение лица, – спокойно заметил Питер.
Она кашлянула.
– Мне очень жаль, что ты уезжаешь; я надеялась, мы вместе проведем выходные. Я хочу поговорить с тобой, Питер.
Он нахмурился.
– О чем?
– О нас.
– Как ты серьезно говоришь. Меня пугает эта многозначительность.
– Да, очень серьезно. Понимаешь… мы с тобой… что-то у нас с тобой не складывается в последнее время.
Он озадаченно уставился на нее:
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Ванесса.
– Что представляет собой наша жизнь? – Она не отводила глаз от лица мужа. – Мы как-то все больше отдаляемся друг от друга. Расходимся в разные стороны.
– Не будь дурочкой! – воскликнул он, улыбаясь одной из своих обезоруживающих улыбок. – У нас с тобой все замечательно. У тебя есть работа, которую ты любишь, ты в ней многого достигла. Ты понемногу становишься известным и модным дизайнером по стеклу, это же здорово. В моей адвокатской фирме дела идут на редкость успешно. Лучшего и желать трудно. Так почему же ты спрашиваешь, что представляет собой наша жизнь? Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Внезапно до нее дошло, что он и в самом деле не понимает, что он искренне озадачен. Она попыталась объяснить:
– Но мы не бываем вместе. Мы всегда врозь, а если оказываемся в Нью-Йорке в одно и то же время, ты постоянно занят на работе допоздна. А когда приходишь домой, ты почти не разговариваешь со мной, Питер. И еще: наши отношения стали довольно целомудренными.
У нее вертелся на кончике языка вопрос: «Может быть, у тебя есть любовница?», но потом Ванесса решила не задавать его. Ведь и Питер имеет право спросить у нее о том же, и что ей тогда отвечать?
Питер удивленно качал головой. Веселье уже не искрилось в его глазах, он помрачнел. Он швырнул галстуки на кресло, сел на кровать рядом с Ванессой и взял ее за руку.
– Но, Ванесса, я люблю тебя, ты же знаешь. Ничего не изменилось. Хотя нет, кое-что все же изменилось. Я добился успеха, огромного успеха, я о таком даже мечтать не мог. Передо мной открываются невероятные возможности, и я не хочу их упустить. Просто не имею права. Все, что я сейчас делаю, я делаю ради нас с тобой, ради нашего будущего. Твоего и моего. Обеспечиваю нам благополучную старость, можно сказать.
– Старость! – взорвалась она. – Я не хочу о ней думать! Я хочу жить сейчас, пока я молода.
– Мы и живем, хорошо живем. И работаем хорошо. Все у нас как надо, дорогая. – Он заметил ее взгляд и уже более мягко продолжил: – Наверное, я действительно уделял тебе мало внимания в последнее время. Извини. – Он положил ей руки на плечи и наклонился поцеловать, но Ванесса отпрянула.
– Ты всегда считаешь, что любые наши разногласия можно исправить таким образом? – с горечью спросила она.
– Но ты же сама знаешь, что это срабатывает. В постели все наши проблемы быстрее решаются. Всегда получалось.
– Хоть бы раз мы занимались любовью просто потому, что захотели, а не потому, что надо загладить ссору.
– Давай сейчас попробуем?
– Я не хочу так, Питер. Я не в настроении. Извини, но глупенькой девочке не хочется кувыркаться в кровати.
Он слегка напрягся, уловив саркастическую нотку в ее голосе, и медленно сказал:
– Это из-за ребенка. Да? Все эти разговоры из-за этого? Ведь так, Ванесса?
– Нет, не так.
– Я понимаю, я жестоко с тобой обошелся в этом вопросе… – начал он и осекся.
– Да, жестоко. Ты совершенно четко дал понять, что не хочешь иметь детей.
– Да нет, я хочу. Только не сейчас, дорогая, чуть позже. Пройдет несколько лет, мы крепче встанем на ноги, вот тогда и заведем детей.
Ванесса покачала головой. Прежде чем она успела сообразить, у нее вырвалось:
– Наверное, нам лучше разойтись, Питер. Давай разведемся.
Лицо его перекосилось, он вскочил.
– Ты с ума сошла! Я не хочу развода, и ты его не хочешь! Глупый разговор! Ты просто устала, слишком напряженно работала в Венеции. Все понятно: новая коллекция, волнение. И ты немного отвыкла от меня. Уверяю тебя, это пройдет.
Ванесса внимательно смотрела на него. Она видела страх в его глазах. Он боится ее потерять.
Она сидела, не произнося ни звука, Питер же торопливо убеждал:
– Теперь все будет по-другому, я тебе обещаю. Честно говоря, Ванесса, я был уверен, что ты счастлива, полностью захвачена своей работой. Я не понимал… не понимал, что между нами что-то не так. Ты мне веришь?