Три дороги на двоих
Шрифт:
— Отпусти её! — весьма темпераментно бросает в мою сторону арестованный. — Вероника тут не при чём!
— Значит, всё-таки Вероника? А я думал, Иника, — хмыкаю недвусмысленно.
Обмен взглядами меня удивляет, потому что если синие глаза испуганно расширяются ещё больше, то тёмно-зелёные, наоборот, подозрительно сощуриваются.
— И потом, — делаю вид, что усиленно размышляю, — куда я её отпущу? Она ведь моя жена, ей некуда идти. — Я пожимаю плечами, делая малюсенькую паузу, и продолжаю: — А вот почему тебя так волнует её
— Она моя энола, — слышу совершенно чёткий ответ.
Если он хотел меня удивить, то у него это получилось. Потому что смысла этого слова я не понял совершенно. Но виду решил не показывать.
— Даже так? — Демонстративно потираю переносицу пальцем. — Тогда нам придётся продолжить нашу занимательную беседу в другом месте.
Киваю охранникам, которые безо всяких дополнительных указаний прекрасно знают, куда в подобных случаях помещать арестованных. А вот безопаснику инструктаж не помешает.
«Веронику тоже в отсек изоляции», — бросаю мысленно и отворачиваюсь, когда подхватив растерянную девушку на руки, блондин скрывается за деревьями.
Присаживаюсь на берегу, на том самом месте, где пять минут назад так душевно разговаривали эти двое. Непроизвольно захватываю рукой пару небольших камней, перекатывая их между пальцами, и с размаху отправляю в глубину водного бассейна. Глухой всплеск и тишина.
Не понимаю почему, но злость куда-то испарилась. В душе — недоумение, ощутимое недовольство, потому что она от меня так много скрывала, азартное желание всё выяснить, но уже не слепая ярость. Хм... Любопытно.
Вопрос в том, как сделать так, чтобы Вероника сама мне всё рассказала? Пригрозить расправой с этим, со всех сторон необъяснимым субъектом? Из подслушанного разговора однозначно следует, что она сделает всё, чтобы он не пострадал. Как и я, впрочем. И это непонятно...
Бульк! Рассеянно слежу взглядом за расходящимися кругами. А может, всё-таки найти иной способ убеждения?
«Басан, — прерывает мои размышления серьёзный голос. — Мне остаться с ней?»
«Ты мне нужен на допросе. Пусть побудет одна», — всё же не удерживаюсь от маленькой мести. Можно было бы, конечно, отправить Веронику в наш отсек и поговорить сразу, но... Почему-то я уверен, что некоторое время, проведённое в неопределённости и волнении, пойдёт на пользу нашему будущему разговору.
Так что сначала побеседуем с тем, кто столь изобретательно проник на корабль, да ещё и ухитрился втереться в доверие к моей жене. Надеюсь, что дело ограничилось только «доверием», потому что в противном случае... Швыряю очередной камень в воду и поднимаюсь на ноги. Чем быстрее я всё выясню, тем нам всем будет легче. Возможно.
***
Внимательно рассматриваю стоящего передо мной субъекта.
Тело не напряжено, хотя держаться
— Значит, — закладываю руки за спину и констатирую: — Лидейл.
Бледные губы, чуть заметно дёрнувшись, возвращаются в исходное состояние, словно он заставил себя бурно не реагировать на мою информированность.
— Как ты попал в тело пилота? — задаю первый вопрос.
— Это была случайность, — звучит неожиданно ровный голос. — Я не хотел никому причинять вреда. Он был первым, кто оказался на моём пути, и у меня не оставалось выбора.
Так. Ясно, что пока ничего не ясно.
— Где твоё исходное тело? — продолжаю допрос.
— У меня его нет, — не отводя взгляда, поясняет брюнет.
Нет? Неприятное ощущение медленно расползается по нервной системе, потому как догадка, жуткая, безумная, вдруг вихрем проносится в моей голове. Несчастье с пилотами произошло в системе Элти, когда мы защищали диск Дейва и отражали нападение. Именно после этого Тиген пришёл в себя, никого не узнавая.
— Ты амиот? — резко выдыхаю, замечая, как непроизвольно дёрнулся рядом Ратнал.
— И да, и нет, — как-то неопределённо пожимает плечами арестованный. И, не дожидаясь моего встречного вопроса, поясняет: — Те, кого вы так именуете, имеют несколько иную структуру, но в принципе сходную с моей.
— В чём различие? — делаю вид, что нисколько не шокирован подобным заявлением.
— У нас разные категории кваркового статуса, — как само собой разумеющееся выдаётся мне. — Они — эдаити, а я эдилати.
«Басан! — раздаётся в голове быстрое предупреждение. — Внимательнее с вопросами!»
Да я уже и сам понял, что спрашиваю о том, что не вносит определённости в ситуацию.
— Хорошо... — Качнувшись на мысках, позволяю себе секундную паузу. — Зачем ты проник на корабль?
— Моё появление не имеет отношения к вашему конфликту с эдаити... — Он, запнувшись, исправляется: — амиотами. Я не представляю для вас опасности. И не шпионю. — Тёмные глаза бросают быстрый взгляд на безопасника. — В некотором смысле, даже помогаю. — Он как-то грустно улыбается.
— Я знаю, — прекрасно понимаю, о чём он. — Благодаря тебе мы создали аннигилятор. И всё же, — повторяю настойчиво, — зачем ты здесь?
— Капитан, — в голосе моего собеседника появляется лёгкая нервозность, словно ему надоедает со мной спорить. — Причина моего присутствия на этом корабле — не предмет для обсуждения. Я не могу ответить.
— Вот как? Подумай. Способов заставить тебя говорить много.
— Ваши методы физических воздействий, разумеется, малоприятны, — правильно понимает он мой намёк. — Но совершенно бессмысленны. В моём случае.