Три дороги на двоих
Шрифт:
Моя борьба похитителей раздражает. В конечном итоге меня банально складывают пополам — утыкаюсь лбом в собственные коленки, и выворачивают руки за спину, застегивая на них наручники. Ой! Я даже не сдерживаю стона. Больно же! Впрочем, меня тут же распрямляют, правда, только для того, чтобы залепить рот скотчем.
— Но мезззат! Илл ярутт, — раздаётся невозмутимый, но ужасно неприятный низкий голос.
А? На какое-то время я замираю, прекращая сопротивление. Это же тот самый язык, на котором периодически выдавал непонятные фразы Борис. Ну точно!
Встряхиваю
Кошу глазами на брюнета рядом. Какое отношение к этому имеет Стас? Во что ввязался? А если в курсе, то зачем меня допрашивал?
— Спокойно сиди, — склонившись к виску, тихо, но весьма зловеще советует тот, почувствовав мой взгляд. — Никуда ты не денешься.
Нервно дёргаюсь и слышу уже от второго, сидящего справа:
— Фовввул!
Ох, мамочки! Как же всё плохо-то! На глаза наворачиваются слёзы. Чувствую, что тело от страха начинает пробирать нервная дрожь и мне стоит огромных усилий сдерживать её, не дать стать явной.
Вглядываюсь в проносящиеся мимо указатели — может, название какое прочитаю и соображу куда меня везут. Вдруг сбежать удастся. Хоть буду знать, в каком направлении идти.
Тут же из-за переднего сиденья появляется рука, и что-то чёрное падает мне на колени. Одним быстрым движением Стас его подхватывает и завязывает мне глаза. Догадались-таки!
Едем мы долго. Молча. Больше никто из них не разговаривает. И это нервирует ужасно.
Сначала машина идёт ровно, по трассе, наверное, потом её начинает подбрасывать, словно мы передвигаемся по не слишком хорошей дороге и наконец она тормозит.
Стас немедленно сдёргивает меня с сиденья и, вытащив из автомобиля, тянет за собой. Иду, спотыкаясь о какие-то неровности, и мысленно чертыхаюсь. Можно было хоть повязку снять? Я же не вижу ничего! В очередной раз оступившись, понимаю, что мы поднимаемся на невысокие ступеньки. Проходим ещё совсем немного и останавливаемся. Повозившись с наручниками, предатель дёргает мою правую руку вверх. Опустить её я уже не могу. Ну, хоть левую освободил, и на том спасибо!
Шаги удаляются и стихают. Судорожным движением стягиваю плотную ткань с глаз и моргаю, привыкая к тусклому свету, проникающему в помещение через довольно грязное окно.
М-да... Сарай. В прямом смысле этого слова. Бревенчатые, необструганные стены, деревянный, немытый пол. Грубо сбитый стол и деревянная скамья. В углу свален инвентарь в виде лопат, вил, палок с цепями, на стенах висит лошадиная сбруя, мотки веревок, подковы на гвоздях. Просто мечта колхозника. И где такую древность откопали-то? Кстати... Я приглядываюсь внимательнее и дёргаю наручник. Да, он тоже пристёгнут к какой-то железке, глубоко вбитой в дерево. Чёрт, ну как больно! Неужели так трудно было застегнуть менее туго! Но даже это ещё ничего, а вот то, что цепочка короткая и сесть на пол я не смогу, очень плохо. Постоянно стоять устанут ноги. Разве что, держать меня здесь долго в их планы не входит. Ой!
Расстраиваюсь ещё больше,
Ну, и зачем меня сюда привезли? Я бы легко поверила в похищение с целью выкупа, вот только нормальные мошенники говорят на нормальном языке, а не на этой чудовищной абракадабре!
Проходит не больше десяти минут, и брюнет возвращается. Останавливается напротив, складывая руки на груди, рассматривая меня. И понять не могу — вот что с ним не так? Какой-то он... другой! Не внешне. Взгляд непонятный, поведение нервирующее, движения какие-то резкие, словно он сначала продумывает — что именно сделать, и только потом выполняет.
— Итак, — наконец-то соизволяет заговорить. — Не захотела рассказать всё по-хорошему, значит, будет по-плохому. Впрочем, — он передёргивает плечами, — ещё не поздно сделать добровольное признание. Так как? Говорить будешь? — смотрит вопросительно.
— Что рассказать? — округляю глаза, делая вид, что не понимаю, о чём он.
— Ладно... — Стас осматривает помещение и, обнаружив искомое, направляется к стене. — Я предупреждал.
В его руках оказывается весьма внушительного вида плётка, которую брюнет весьма недвусмысленно мне демонстрирует.
От неожиданности отшатываюсь назад и в результате пребольно стукаюсь затылком о стену. Шиплю, как гусь, и хватаюсь за него рукой. Да что же, за невезение?!
— Стас! — прошу тихо. — Пожалуйста, не надо меня бить. Я на самом деле не понимаю, что ты хочешь от меня услышать!
— Хорошо, — покладисто соглашается парень. — Тогда я тебе помогу. Мне нужно знать, зачем Бас... — он резко осекается, словно сказал что-то не то, и корректирует: — Зачем Борис встречался с тобой на курорте. Это первое. Второе. Что случилось в симуляторе. Вопросы ясны? — руки нервно скользят по ручке плётки, заставляя меня со страхом наблюдать за этим процессом.
Куда уж понятнее... Вопрос только в том, откуда он сам это знает? Я не распространялась.
Киваю, судорожно сглатывая, потому как во рту всё пересохло.
— Да. Только... Стас, — пробую разобраться и понять. — Тебе-то это зачем?
— Я не Стас, — раздражённо фыркает брюнет. — Ещё не поняла? Ты же сама видела, что он умер.
— Но... тогда как... — едва соображаю от шока.
— Про зомби читала? Или хоть в фильмах смотрела? — неприятно кривится лицо. — Мёртвое тело можно ещё некоторое время контролировать. Всё ясно? Теперь я жду ответов! Ну! — прикрикивает.
— Борис... познакомился со мной, — мучительно соображаю, как бы выкрутится.
— Не ври, — жёстко обрывает брюнет. — Познакомился! Как же! Вы уже были знакомы, ты не могла его не узнать! Тебе воспоминания не корректировали. А значит, он должен был объяснить, чего хочет! Ну же! Говори! — хлыст зловеще щелкает о пол, заставляя меня вздрогнуть.
— Сказал, что нам необходимо провести некоторое время вместе, — быстро выдыхаю.
— За-чем? — чётко выделяя слоги, он цедит сквозь зубы.