Три дракона для Фло
Шрифт:
Драконицы, казалось, не замечали этой пулемётной очереди взглядов, купались во всеобщем внимании, были в нём, как рыбы в воде. А вот Флоре было не по себе.
Даже после скупых извинений, что принесла Лоу, Флору не покидало ощущение, что её всё больше и больше утягивает в какой-то странный, пугающий водоворот, и теперь от неё вообще ничего не зависит.
Неожиданно тело пронзило знакомым желанием и Флора, несмотря на то, что Алара рассказывала ей что-то весёлое, обернулась.
В дверях застыл Тамир.
Флора тут же отвернулась, уставившись в тарелку.
Драконицы
Не подошёл.
Но уселся напротив. И глаз с неё не сводил.
А на холёных лицах дракониц, когда Флора отворачивалась, мелькало тщательно скрываемое торжество.
***
День прошёл, как во сне. Было странно. Тревожно. Волнительно. И совершенно непонятно и запутанно.
А после занятий Фло решительно схватила дворфу за руку, как её саму Алара в столовой и утащила в перемещатель.
По мере рассказа пухлое личико Цыт вытягивалось, глаза-блюдца становились серьёзными.
– Драконам вообще нельзя верить, – авторитетно изрекла дворфа, когда они добрались до комнаты. – Ни драконам, ни драконицам. Но тут… Тут другое. Я так поняла, драконицы тебе головомойку хотели устроить за внимание их парней. У них – у высших – темперамент племени взбесившихся дикарей. Я не шучу. Но это чистая физиология. И вообще у них не принята ревность, сцены… эмоции. Одним словом – высшие. Ну, или хотят таковыми казаться. Так что если хочешь спрятаться от внимания дракона, лучшего места, чем рядом с равной ему, с высшей – не придумать.
Флора задумалась. А потом спросила о том, что никак не могла выкинуть из головы:
– А что такое итаи?
Цыт пожала плечами.
– Это древнее название магии, – сказала она, морща лоб. – Изначально оно означало жизнь. А где ты слышала? Слово достаточно древнее, они редко его упоминают.
– Меня так сегодня назвали, – тихо сказала Фло, не решившись добавить «дважды».
Дворфа присвистнула.
– Брешешь! – воскликнула она и тут же исправилась: – Не может такого быть! Кто назвал?
– Дракон, – тихо сказала Флора.
Цыт молчала секунд десять. Сверлила Фло своими глазами-блюдцами и у Фло от этого взгляда внутри всё холодело. Казалось отчего-то, что дворфа с ней прощается.
– У тебя большие проблемы, детка, – наконец, сказала Цыта.
Фло передёрнуло.
– Но почему?
– Почему? – дворфа покачала головой. – Спроси у своих чешуйчатых подруг!
– Они мне не подруги!
– Не кипятись, – попросила дворфа. – Понимаешь, если дракон назвал тебя итаи – всё. Труба. Не отвертишься. Это для них сродни признанию. По их древним обычаям так называли тех, кого навсегда скрывали от мира в своих пещерах. Не дракониц, нет. Никто не может пленить драконицу. Равную. Высшую. Но вот низших присваивали, насколько я знаю. И довольно охотно, – Цыта потёрла лоб. – И чем ты так его очаровала?
У Флоры голова шла кругом. Да не очаровывала она
Ведь только-только жизнь наладилась… Всё, казалось бы, идёт, как надо… Озабоченных чешуйчатых собственников только ей не хватало! Причём таких, кто решил её присвоить. Присвоить! И это в ультра-современном мире, где технологии превосходят даже самые смелые фантастические романы, что ей доводилось читать!
Цыт же, похоже, никак в себя прийти не могла от услышанного. Вопросы сыпались из пухленькой дворфы, которая сидела, перекинув ногу на ногу, на подоконнике, как горох из прохудившегося мешка.
– Кто тебя так назвал? Когда? Что ты ответила? Что ты вообще сделала-то? Ты что, позволяла себя трогать? Только не говори, что ответила на чьё-то рукопожатие, – простонала она, наконец.
Фло кусала губы. Хуже всего, что несмотря на нешуточный испуг за неё Цыт, на то, что чувствовала себя грязной, порочной, распутной… ей это нравилось. Тело откликалось даже на отголоски мыслей о произошедшем за день. Что говорить об ощущениях… Её бросало то в жар, то в холод. А мысли становились совсем невесомыми и шальными.
– Он поцеловал меня, – прошептала Флора, когда Цыт замолчала и посмотрела на неё сердито.
– Кто?! – Цыт так и подпрыгнула на подоконнике.
– Дракон.
– Какой?!
Флора пожала плечами и устало отмахнулась.
Какая, в сущности, разница, какой дракон… Она и сама почти не помнила, какой из них… Три разных лица. Три разных натиска. Три водопада ощущений. Но воспринимались они почему-то, как один.
– У тебя одно спасение, Фло, – серьёзно сказала Цыта.
– Какое? – спросила Фло.
– Ни на шаг не отходи от дракониц. При них он не посмеет. При своих, я имею ввиду. Чтобы остальные считали тебя его собственностью, ему нужно назвать тебя итаи при всех, понимаешь? Хотя ни один дракон не возьмёт обратно своё слово… Ну и влипла же ты. И как только умудрилась?
Флора только вздохнула. А что сказать? Да, умудрилась.
– Он сказал, что сегодня зайдёт в восемь, – тихо сказала Флора.
– Это ещё зачем? – дворфа нервно покосилась на дверь.
– Ужинать…
– Ну, ужинать ладно, – вздохнула Цыта. – Главное – не оставайся с ним наедине.
– То есть, – сердце в груди дрогнуло. – Идти?
Дворфа развела пухлыми аккуратными ручками.
– Ты собираешься поспорить с драконом?
– Но я… Может, можно рассказать магистру Рэгхарду?
Дворфа хмыкнула.
– А о поцелуе тоже расскажешь? Ни один дракон не применит к человечке силу и это все знают. Знаешь, тебе лучше объясниться с этим твоим чешуйчатым. Сказать, как есть. Попросить прощения.
– За что? – опешила Фло.
– Не важно, – махнула рукой дворфа. – Высшие любят строить из себя само великодушие. Благородство, чтоб их… А днём, на занятиях, в твоих интересах держаться рядом с драконицами, раз уж так вышло. И, знаешь, что? Может, даже им рассказать… Насколько я знаю, многие драконы состоят в парах. У них это называется «крылья». Драконицы не потерпят, чтобы их будущее «Крыло» путалось с низшей на глазах у всех.