Три эффекта бабочки
Шрифт:
– Как прошла встреча в верхах? Как там Нелька поживает? Что у нее новенького?
– Да у нее все хорошо. Можно сказать, что просто отлично. Пепе наконец соизволил ей дать развод и пообещал, что по-прежнему не оставит ее своими заботами. И будет ей помогать несмотря ни на что.
– Да уж, - неопределенно хмыкнул Валера.
– Только мне что-то в это мало верится. Его патологическая жадность родилась впереди него. Вспомни, как он жался заказать в ресторане целую бутылку "Столичной", когда мы были у них в гостях в Милане. Он еще потом долго пытался нам объяснить, что у них, итальянцев, не принято заказывать алкоголь бутылками.
– Ну и что? На Нельку
– Ну... я бы тоже денег не пожалел на красавицу-модельку, оказавшуюся в беде.
– Правда?
– Да шучу я, шучу, - рассмеялся Скворцов.
– Не делай такое сердитое лицо. Ты у меня одна такая красавица, умница и прелестница. Ну, ты понимаешь, о чем я. Ни одна женщина с тобой не сравнится.
Муж коснулся губами ее щеки и отправился наверх к детям. А она осталась стоять в холле напротив зеркала, вглядываясь в свое отражение. Она попыталась натянуть на лицо счастливую улыбку, которая должна была символизировать полное и безоговорочное удовлетворение от слов мужа. И хотя в этот момент никто не видел слез неожиданно брызнувших из ее глаз, Оля упрямо растягивала дрожащие губы в улыбке. Она смахнула ладонями слезы и потянулась к ящику комода, где лежала косметика. Оля припудрила лицо и начала подводить глаза черным косметическим карандашом.
Однако, дело дрянь. Валерка врет и не краснеет. Когда ложь входит в привычку, то врать с каждым днем становится все легче и легче. И теперь она точно знает, что для мужа ложь уже давно стала нормой. И что ей теперь делать дальше с этим безнадежным отчаянием, которое с каждой секундой поглощает ее все больше и больше? Но ответа на этот вопрос у Скворцовой не было, как не было и желания сейчас думать об этом.
Оля бросила карандаш на комод, провела пару раз щеткой по волосам и побрела в кухню. А ночью... а в эту ночь они спали мало. Оля желала, как можно теснее слиться с мужем, чтобы освободить свою голову от назойливых и страшных мыслей. Она не могла и не хотела потерять его. Она шептала нежные слова и ожидала от него того же. И он откликался на ее призывы и любил ее так, как когда-то давно, в самые первые месяцы их близости. В эту ночь она желала давно забытого наслаждения и наконец провалилась в его бездну. Оле казалось, что она может умереть от восторга все больше и больше поглощающего ее. И когда из ее груди вырвался крик наивысшего экстаза, из ее глаз покатились слезы. Но это были слезы блаженства и удовлетворения, а еще счастья обладания любимым мужчиной, который был с ней здесь и сейчас. Спустя какое-то время в сознании запульсировала мысль, что нельзя сдаваться без боя. И муж должен и будет принадлежать только ей одной. И надо только избавиться от помехи. И эта необузданная страсть, и вершина блаженства, на которую она сейчас взошла, будет ей покоряться снова и снова.
Оля боялась заснуть, чтобы это состояние легкого полета в невесомости не ушло, не исчезло, не растворилось. Она должна была запомнить это состояние и эти восхитительные мгновения с тем, чтобы в дальнейшем они помогали ей стать неуязвимой и смелой в ее борьбе за счастье. И отныне никто не увидит ее слез и ее слабости. И никто не заберет у нее то, что принадлежит ей по праву.
Утром Оля проснулась от нежных поцелуев, которыми муж осыпал ее лицо.
– Что с тобой произошло? Ночью ты словно обезумела, - тихо произнес Валера, нежно проведя пальцами по животу Оли.
– И не делай вид, что ты спишь.
– Тебе не понравилось?
– откликнулась Оля и открыла глаза.
–
Оля прижалась к мужу всем телом и когда он мягко вошел в нее, она застонала и крепко обхватила его бедра руками, яростно двигаясь навстречу экстазу. Муж был ласковым, любящим и неистовым. Непередаваемое наслаждение вновь захлестнуло Олю.
– Я люблю тебя. Я люблю тебя, - шептала она. Оля была в его объятиях послушной и настойчивой, а он был частью ее. И так будет всегда. Всегда...
А потом они еще долго лежали в постели, и Скворцова думала о том, что ее дом, семья и сам Валера - это ее защита от окружающего большого мира, который таит в себе опасность для ее личного маленького мирка, гораздо более важного и значимого. И она заставит заплатить всех, кто покушается на ее мир. И первой в списке стоит эта дрянь и потаскуха Настя. Только нужно действовать с осторожностью и быть начеку. Валера ни о чем не должен догадываться.
– О чем задумалась?
– Да, собственно, ни о чем. Просто даю тебе возможность немного отдохнуть после перелета. Мне кажется, что ты даже немножко дреманул.
– Было дело. И как хорошо, что мы уже подъезжаем. Я очень соскучился по детям. Уверен, что мои подарки им понравятся.
– Нисколько не сомневаюсь.
– И для тебя, милая, у меня есть маленький сюрприз.
– Какой?
– оживилась Оля и быстро взглянула на мужа.
– Не отвлекайся от дороги, а то поворот пропустишь. И какой это будет сюрприз, если я сейчас расскажу тебе о нем?
– Ладно, - счастливо рассмеялась Оля.
– Не буду тебя допрашивать, тем более, что мы уже дома.
Оля остановила машину у ворот и нажала кнопку звонка. Ворота автоматически открылись, и она въехала на территорию дома.
Пока Скворцовы выбирались из машины во двор выскочили дети и счастливо выкрикивая слова приветствия подбежали к отцу. Оля наблюдала с какой радостью муж обнимает детей и почувствовала легкий укол ревности. Ее встреча с мужем в аэропорту была совершенно иной. Но додумать свою мысль Оля не успела. Открылась дверь дома и на пороге появилась обслуга, которой надо было отдать распоряжения относительно багажа мужа и позднего обеда. Времени до банкета оставалось в обрез и Скворцова поспешила в свою комнату, чтобы принять душ и, хотя бы десять минут полежать в постели и набраться сил перед предстоящим спектаклем, который ей придется разыгрывать перед гостями свекрови вечером.
Снимая с себя одежду, Оля слышала приглушенные радостные визги детей, доносящиеся с первого этажа. По всей видимости Юля и Денис уже получили свои подарки. Стоя под душем и стараясь не намочить волосы, Скворцова перебирала всевозможные варианты своего подарка, но так и не пришла к какому-то знаменателю. Почувствовав некоторое облегчение после горячего душа, Скворцова завернулась в большое мягкое полотенце и вышла из ванной. В спальне на расстеленной широкой кровати абсолютно голый сидел муж и вертел в руках бархатный синий футляр.
– Иди ко мне, - сказал Скворцов и протянул Оле футляр.
– Я хочу, чтобы ты примерила мой подарок.
Оля приблизилась к мужу и когда он открыл футляр женщина вскрикнула от удивления и восторга. На подушечке футляра лежал браслет от Картье, усыпанный бриллиантами с пряжкой в виде головы пантеры с сапфировыми глазами.
– Господи, какая роскошь, - прошептала Скворцова и бросилась к мужу.
– Не ожидала такого сюрприза? Именно такой ты была в ту ночь. Помнишь? Давай, дорогая, примерь.