Шрифт:
– Зойка, – стук мачехиных туфель с железными набойками, казалось, вспарывал паркет.
Шаги становились всё ближе. Качнулась клетка под потолком от распахнувшейся двери, сова Рогатка вылупила удивлённо глаза. Зоя попыталась ладошкой стереть помаду.
–
– И убери ты это проклятое чучело! На часы смотрела? Гости придут через пять часов, а ты паркет не надраила с мастикой, гардины не постирала, окна… – мачеха схватила ручку девушки, поплевала на её пальчики, швырнув себе в ноги, подтащила за шиворот к плинтусам. Через секунду пальцы Зоюшки скользили по галтели. – Ну, облизывай! Грязнуля! Дом зарос в пыли. Про окна…вымыть, чтоб сияли. Утку по-пекински запечь, вафлей венских, ну, и все по списку! – обрывок бумажки спланировал и залетел под кровать.
– Да, мама! Гости с Принцевых островов, те самые?
– Те самые, да не про твою честь! Одни долги остались от твоего нерадивого папаши, а мне теперь крутись ужом на сковородке. Слава Бахусу – дочери от него красивые получаются. Вот жених едет, свататься.
Чучело совы икнуло. Зоюшка спрятала улыбку в белокурых волосах. Зоюшке не было дела до замужества. Она мечтала победить на конкурсе, чтоб снять квартиру и сбежать из ненавистного дома.
– Хорошо, мама! – Стрига Ивановна, качнув бордовым насестом
– Угу, – ожила мумия совы. – Зоюшка, а как же твой бал?
– Не успею, Рогатка, столько всего нужно переделать, хорошо не заставила гречу перебирать и фасоль лущить, – Зоюшка горько вздохнула и закашлялась. – А если от всей этой пыли опять астма разыграется?
– У меня есть дружок, Барбарис, от уличных клошаров его отбил давеча, так он обищалси, что надо – достанет. Хошь туфли бальные, хошь платье со шлейфом, – из-под кровати высунулась облезлая усатая морда. Кот, не мигая, посмотрел малахитовыми хитрющими глазами.
– Если я не попаду на эти соревнования, то никогда не смогу уйти от мачехи. На институт денег нет, школу с трудом окончила, чуть понервничаю – задыхаюсь. Кому нужна такая… – Зоюшка тихо всхлипнула.
?
Рогатка икнула, встрепенулась, постучала крыльями по клетке:
– Угу, успеешь, у тебя же есть Юрашек. На нём тебе до Дворца минут пять. Пять минут, пять минут, это много или мало…– вдруг запела, загадочно прищуривая глаза, сова.
Тяжёлые шаги удалились, кашлянула дверь на втором этаже, вздохнул обречённо паркет под Стригой. Рыдала любимая дочь, «Пуле» из молока балканских ослиц не привезли. Беспроводная мышь от выкриков «сыр, сыр» ожила, и юркнула к старому Кишу в укрытие под кровать.
Конец ознакомительного фрагмента.