Три глаза и шесть рук
Шрифт:
Больше я ни о чем подумать не успел — падение завершилось… под колесами едущего поезда. Вы никогда не попадали под поезд? Тогда вы не поймете, что я почувствовал в этот миг. Если описать вкратце, то я ощутил, как в глазах стремительно темнеет, а тело наполняется болью, которая усиливается, усиливается, усиливается… и наконец все заканчивается и меня накрывает блаженная чернота…
В самый последний миг перед глазами промелькнул успевший опостылеть Серый Плащ — все это время он стоял рядом с путями, внимательно наблюдая за тем,
ГЛАВА 9
Как болит голова! И все остальное тоже…
Я очнулся уже на рассвете. Следовательно, прошло не меньше суток. Боли не было, остался только какой-то странный зуд во всем теле. И еще чувство голода. Ужасного, всепожирающего голода. Еще чуть-чуть — и я начал бы глодать собственную ногу, так нестерпимо мне хотелось есть.
— Точно, я тоже чувствую, — услышал вдруг я. — Нам с тобой нужно срочно чем-нибудь подкрепиться, а то ослабнем, двигаться не сможем. Ты два дня регенерировал, все внутренние резервы исчерпал.
Я не обратил на это внимания. Каюсь, я решил, что это остатки той боли, которая все еще отдаленно чувствовалась где-то в глубине головы. Хотя было в этом голосе, звучавшем из недр подсознания, что-то такое смутно знакомое…
Не знаю, где я очутился, но это точно был не поезд. Я лежал в какой-то яме неподалеку от железнодорожной насыпи. Неподалеку, но отнюдь не вплотную — со стороны меня, скорее всего, видно не было. Еще из наблюдений наличествовали — стена леса, мелкий дождик и облезлая псина, рассеянно обнюхивающая кончик моего хвоста.
— Пошла отсюда! — громко потребовал я. Собака фыркнула в мою сторону и продолжила свое увлекательное занятие. — Что со мной случилось?
— А это я тебе могу сказать, — снова послышался тот же Голос. — Ты вывалился из поезда. Это тебя тот странный тип столкнул, которого ты Серым Плащом окрестил. И вывалился очень неудачно — тебя швырнуло прямо под колеса и почти километр волокло по шпалам, пока поезд не закончился и тебя не отбросило сюда. Ты долго катился по склону и в конце концов угодил в эту яму. Здесь и остался.
— И я выжил? — удивился я.
— Сам удивляюсь! Между прочим, тебе оторвало крылья, хвост, ногу и пять рук. Шестая каким-то чудом уцелела.
— А почему тогда все это на месте?
— Заново отросло. Ты тут трое суток лежал без сознания. Регенерацию тебе сделали прекрасную, надо поздравить твоих создателей. Но материя для всего этого черпалась откуда-то из тебя, так что тебе срочно надо пожрать. Вон собака, подарок судьбы. Съешь ее!
— Иди ты… Я собак не ем, гадость… И животных я люблю.
— Ну-ну… — насмешливо фыркнул Голос в голове. — Настолько любишь, что согласишься голодать? Жри давай, скотина, а то сдохнешь, и я вместе с тобой!
Я печально посмотрел на псину. Выглядела она совершенно неаппетитно. К тому же была еше
Стыдливо пропускаю следующую сцену. Самому неприятно вспоминать об этом ужине. Я усиленно твердил себе, что вот, например, в Корее собак едят, да еще нахваливают эти блюда, а все равно было противно. Но вкус я снова чувствовал, хоть какое-то утешение… Впрочем, как раз сейчас я бы предпочел его не чувствовать.
— Могу снова отключить! — обиделось нечто, что засело внутри меня. — Знаешь, как долго я старался заставить твои рецепторы работать! У тебя их вообще не было, пришлось с нуля создавать!
— Подожди секунду, — потребовал я. До меня наконец-то дошло, что все это время я препирался с кем-то обитающим исключительно в моей голове. И голос у него был точь-в-точь такой, как у… — Подсознание, это ты? А я разве сплю?
— Нет, не спишь, — неохотно признался Голос. — Это все из-за твоей травмы — пока ты валялся подобно булыжнику, я сумел подключиться к тебе поплотнее. Кстати, раз уж мы теперь друг друга слышим, можешь забыть обо всей этой ерунде с подсознанием и прежней личностью.
— Угу. То есть не понял. Что ты имеешь в виду?
— Лапшу я тебе на уши вешал, уж извини. Нельзя было сразу все как есть вываливать — ты бы здорово разозлился. По-моему, ты все равно очень скоро разозлишься, так уж лучше побыстрее.
— Дальше, — мрачно потребовал я.
— Для начала представимся. Мое имя Рабан. Кто я такой, объяснить довольно сложно… Тот ублюдок, профессор Краевский, окрестил меня мозговым паразитом.
— Угу. Чего сказал?!! Какого хрена ты там делаешь, скотина?! Я же тебя сейчас… сейчас…
Я замолчал, усиленно соображая, как можно прикончить того, кто обосновался у меня в мозгах. Почему-то ничего не придумывалось.
— Только не заводись, ладно? — заторопился Рабан. —Я ни в чем не виноват!
— Как это не виноват?!
— Не злись! — завизжал паразит. — Не надо, мне больно!
— Ах вот как! — обрадовался я. — Ладно, тварь, держись, сейчас будет еще больнее! Нет, ну какие сволочи — мало того что в монстра превратили, так еще и гадость какую-то в мозги подселили!
— Это не они, я сам залез!
— Еще хуже!
— Не надо, пощади, ты же без меня умрешь!
Постепенно я начал успокаиваться. Кем или чем бы ни был этот Рабан, он явно присутствовал в моей башке с самого рождения, и пока что я его не чувствовал и не ощущал. Пожалуй, не стоит пороть горячку: если ему причиняет боль всего лишь моя злость, убить я его успею.
— Как это — умру? — мрачно потребовал объяснений я. — Колись давай, рассказывай!
— Не будешь психовать? — на всякий случай уточнил Рабан. — Я — один из'керанке, мозговых полипов. Мы живем в мозгах разумных существ…