Три года в Соединённых Штатах Америки
Шрифт:
На трассу я выехал первым и не стал развивать большой скорости, проехал по ней всего лишь на ста пятидесяти. Она оказалась довольно неплохой, но изобиловала поворотами. Правда, девушку пришлось снимать с мотоцикла и когда я снял с неё шлем, то она шумно выдохнула воздух и воскликнула:
– Вот это скорость! Я чуть не уписалась от страха!
Толпа грохнула от смеха, но количество желающих прокатиться, от признания девушки не уменьшилось. Последним приехал Георгий Иванович, тоже с девушкой, и рявкнул:
– Быстро принесите мне бушлат! Насквозь продуло!
Его пассажирка тоже стучала зубами от страха и когда её кто-то спросил, как поездочка, девушка ответила:
– К-к-как верхом на р-ра-ракете, на которой к-к-косманавты летают. Просто
– Ну, девушки, кто одет потеплее? Садитесь, прокачу с ветерком. Не бойтесь, я бывший лётчик-истребитель.
Ну, с таким же успехом Георгий Иванович мог сказать, что он Джек-Потрошитель. Тем не менее, желающая прокатиться с ветерком нашлась и генерал Булганин умчался на трассу. Ко мне тоже быстро подбежала девушка, выхватила из рук шлем и, надевая его на голову, спросила меня:
– Догоним генерала?
– Догнать-то мы его догоним, но обгонять не станем. Это не гонка, раз, а к тому же генерал Булганин не позволит этого сделать, ведь у него двигатель намного мощнее, это два.
Ага, как же, только в самом конце круга мы смогли приблизиться к Георгию Ивановичу. После второго заезда он прытко соскочил с трайка, подал девушке руку и как только та сняла шлем, то сразу же восторженно завизжала:
– Вот это мотоцикл! Ребята, товарищ генерал разгонял его до ста семидесяти километров, я видела спидометр через плечо!
Мы сделали ещё несколько проездов и, можно сказать, выучили трассу назубок. Толпа зрителей всё увеличивалась и увеличивалась. Появилось множество фотокорреспондентов, в том числе зарубежных. Из всей команды я один свободно говорил по-английски и когда они стали задавать вопросы, спросил:
– Георгий Иванович, ну как, рассказать им о «Метеорах»? Генерал подозрительным тоном спросил:
– А ты сможешь, Кулибин? – Я кивнул и он уже наставительно сказал – Валяй, только следи за языком, не сболтни чего лишнего про наш секретный трёхколёсник.
Кивнув, я принялся объяснять, что машины и мотоциклы «Метеор» это опытные образцы, разработанные энтузиастами, профессиональными инженерами-конструкторами из нашего города и что подавляющее большинство узлов и агрегатов на них стоит советское. Назвал я и мощность двигателей, после чего громко крикнул по-английски:
– А сейчас мы покажем, какую прочность имеют советские гоночные болиды «Москвич-Метеор»! Зарядите в фотоаппараты плёнку, дамы и господа, и приготовьтесь сделать уникальные кадры. Такого вы ещё не видели. – После чего сказал – Товарищ генерал, прошу подняться на подиум.
– Какой ещё подиум? – Спросил Георгий Иванович. Рассмеявшись, я весело воскликнул:
– На ваше детище, Георгий Иванович, на крышу «Метеора»!
По моему сигналу Гена выехал на трассу и поставил гоночный болид на фоне ельника. Генерал с опаской спросил:
– А я не проломлю крышу, Боря?
– Не проломите, товарищ генерал, – ответил я, – вы её и всей командой не проломите, она же до жути прочная, как и багажник.
Вся наша команда, включая Ирочку и Тонечку, а также механиков, бросилась к машине. Высмотрев в толпе здоровенного дядьку килограммов под сто пятьдесят весом, я крикнул:
– Товарищ, вы мне не поможете? Дядька весело спросил:
– Что нужно делать, парень, поднять что-то?
– Ага, но для начала сядьте ко мне за спину! – Крикнул я в ответ и подбежал к трайку и как только дядька сел на сиденье, громко крикнул по-английски – А сейчас вы увидите мощь советской техники, элегантной и скоростной, но очень прочной!
Проехав на трайке по трассе с сотню метров и попросив мужчину, одетого в синий спортивный костюм с надписью «СССР» на груди, ухватится покрепче за подлокотники, я развернулся, рванул с места трайк, прицелился, поставил на козла и поехал к своему гоночному автомобилю. Не очень быстро и как только переднее колесо приблизилось к капоту, резко затормозил. Удар был не сильный, но чувствительный,
Так Гена проехал метров пятьдесят и остановился, после чего я съехал с его гоночного болида, а команда слезла с него и механики тут же принялись протирать машину. На ней практически не осталось никаких следов. Зрители взревели от восторга, но я хотел добиться другого, внушить всем остальным гонщикам уважение к «Москвичам-Метеорам». Зарубежные корреспонденты были от этого трюка в шоке. Представители федерации автомотоспорта тоже, а Дмитрий Миронович весело смеялся и хлопал в ладоши, а также хлопал хохочущего Князева по спине. Зато я не смеялся и строгим тоном сказал корреспондентам, что жду от них самые удачные снимки отпечатанные максимально крупно, а когда меня спросили, куда их доставить, то назвал два адреса – федерации автомотоспорта СССР и крайкома партии. Меня тут же стали убеждать, что за такое прекрасное шоу не жаль и трёх дюжин листов самой лучшей цветной фотобумаги. Тем временем уже вовсю шла подготовка к первой гонке на мотоциклах.
Нас окружили мотогонщики и стали расспрашивать о технических характеристиках супербайков и вскоре узнали, что я поставил на них форсированные двигатели «Мемз-967А» объёмом в тысячу двести кубиков, раскрученные до мощности в семьдесят семь лошадок, которые разгоняют болид до скорости двести сорок километров в час только потому, что мы ещё только-только проектируем специальную резину, зато вот с ней-то сможем преодолеть отметку в триста километров. Правда, после того, как изготовим уже свой собственный движок с водяным охлаждением и специальной системой зажигания. Мотогонщики выпали в осадок, а один так и вовсе махнул рукой и сказал:
– Нет, ребята, я снимаюсь с гонки. Вот когда наш мотоклуб сможет купить такого зверя, я снова вернусь на трассу. Зато другой сказал насмешливым голосом:
– Митя, это ещё нужно посмотреть, смогут ли они ехать так быстро, как это позволяет им движок. В седле ведь на такой скорости ещё нужно суметь удержаться. Тем более на нашей, домашней трассе, так что оставайся. А костюмчики у них классные.
Через полчаса началась гонка. С раздельного старта и мы нахально встали на самые последние места. Всего на старт вышло девятнадцать мотоциклов, большая часть из которых были зарубежными, семисотпятидесятикубовыми. Ну, а я стартовал самым последним и довольно не спеша. Зато уже через десять секунд обогнал своих конкурентов по команде, которые, в свою очередь, одного за другим обгоняли других гонщиков, и помчался по трассе вперёд. Ехал я расчётливо, но быстро, в основном уповая на мощность двигателя. На первом круге обгонять всех я не стал и сделал это только на середине второго, резко увеличив скорость и уйдя в отрыв так резво, что никто даже и не попытался броситься в погоню. После третьего круга между собой соревновались только моя королева, отец и Петя. Правда, очень вежливо, но зато без каких-либо компромиссов. Промчавшись девятнадцать кругов по трассе, я пошел на последний круг и принялся вовсю хулиганить, то есть ставить свой супербайк на заднее колесо всякий раз, когда видел впереди зрителей, а на финише, оторвавшись от всех секунд на тридцать, и вовсе сбросил скорость, чтобы доехать до судьи с клетчатым флагом, на переднем колесе. Зрители вопили от восторга, когда я делал круг почёта по трассе.