Три грани круга

Воск Степанида

Похоже что ближе к истине было второе. Я стеснялась своего маленького жилища, стеснялась своей девственности, стеснялась своей наивности, в которую меня постоянно макали, как в ведро с помоями. В конечном счете, стеснялась себя. Стеснялась что такая маленькая, что совершенно не имела опыта в жизни, что меня было так легко обмануть, выдав выдуманное за действительное. Много чего стеснялась.

А еще чем отчетливее понимала, что мне предстоит сделать, тем сильнее боялась и стеснялась себя и своего тела. Мужчины, наверняка, повидали множество

лин, которые знали как себя вести в постели. А я не знала. Все пособия, что были мною проштудированы, судя по всему предназначались только для одного, чтобы их забыть как можно быстрее. Они не раскрывали всего сонма отношений между мужчинами и женщиной, а спросить мне было не у кого. Ну не маме же звонить.

Кстати, надо будет ей обязательно позвонить и поблагодарить за помощь. Не хотела я быть ей должна. Ничего.

И тут мне в голову пришла совершенно безумная мысль, что я просто ищу повод, чтобы еще раз заговорить с матерью, услышать ее голос. Вот ведь бросила она меня, но я все равно считаю ее мамой, хочу получить ее одобрение, ощутить ее ласку, услышать доброе слово. Вроде как она обрадовалась, стоило только услышать кто вызывает. Не могла же она так хорошо сыграть? Подобное не сыграешь.

Надо только набраться сил и позвонить, чтобы на душе было свободно и легко. Надо. Я смогу.

А чего тянуть? Надо делать дела сразу же, а не откладывать в долгий ящик.

Я замерла на ходу, как раз собиралась ступить на пешеходное поле. На капсуле переноса решила сэкономить, кроме того, чем дольше я добиралась до дома, тем дальше откладывалась встреча с Азарием. Смущал он меня. Что и говорить?! Заставлял нервничать.

Решила, что раз надумала, то самое время поговорить с матерью, вот только одно я не учла, не представляя как обращаться к матери.

Илина Лилит — вроде как официально.

Мама — наверное, я так звала ее когда-то давно, но уже забыла то время.

Вопрос решился самостоятельно, после того, как я набрала номер и сбросила, не придумав как буду обращаться.

Она перезвонила сразу же, стоило только затихнуть сообщению о завершении вызова.

— Ревекка, Ревекка, дочка, это ты? — услышала я в наушник.

— Да.

— У тебя все в порядке? — беспокойство в голосе просачивалось даже через расстояние. — Как дела у твоего лина?

— Он не мой лин, — не подумав, ответила я. Все же пока в нашей триа связи не было. Каждый был по отдельности. — И с ним вроде как все в порядке. Врачи сказали, что жить будет, — словно по шпаргалке произнесла на мамины слова.

— Ты только не молчи, Ревекка. Говори. Может еще чем надо помочь? — осторожно спросила она у меня.

— Нет. Спасибо. Тебе. За все, — произнеся благодарность по словам, я смогла это сделать. Мой язык словно онемел, однако я его прересилила, чему была безмерно рада.

Воцарилось молчание.

— Дочка, ты меня слышишь?

— Да, — едва слышно прошептала.

— Может быть как-нибудь встретимся? — и опять стало тихо вокруг, будто время

остановилось.

Мне хотелось ответить "нет", сказать, что нам не о чем говорить и все в этом духе. Однако я ответила совершенно противоположное.

— Давай на следующей неделе, когда у меня будет очередной выходной день. Как ты на это смотришь?

— Просто прекрасно, — радостно произнесла мама, а я почему-то заулыбалась, нажимая отбой, потому как боялась что передумаю и все отменю.

Я еще некоторое время стояла, не двигаясь, улыбаясь непонятно чему.

— Ну где ты? — поторопил меня мужской голос.

Сразу же и не сообразила, что это Азарий вновь названивал мне.

— Да что ты такой нетерпеливый? — я все еще не могла отойти от разговора с матерью, а тут он.

— Соскучился, Бекка, — елейным голосом произнес мужчина. — Соскучился. Видеть тебя хочу, детка.

— Что-то не особо верится, — скептически пробормотала в ответ.

— Мой лихой конь застоялся и требует свою кобылку, — проникновенным тоном сообщил Азарий, громко дыша.

От услышанного меня бросило вначале в жар, потом в холод, а следом прошиб пот.

О чем это он? Неужели о том, о чем я думаю?

А лин продолжал наступать на бедную маленькую меня.

— Бекка, не томи. Давай быстрее домой. Я изнемогаю, моя маленькая шалунья.

— Азарий, ты случайно не заболел? — я в недоумении остановилась на переходе, не зная куда двинуться дальше. Разговор с лином отнимал все мое внимание, мозг отказывался обрабатывать дополнительную информацию. Указатели на пешеходных полях вроде бы были понятны, но в то же время затруднялась решить куда мне надо.

— Нет, детка. Я скучаю. Приходи, моя прелесть. Я мечтаю войти в твои глубины, познать прелесть совокупления, вкусить сладость твоего тела, девочка моя нераспечатанная.

Все это было сказано бархатистым голосом, от которого у меня по телу побежали мурашки.

— Я чувствую, как твои груди напрягаются, как просят, чтобы я приласкал их своею широкой ладонью. Вначале через одежду, потом, как нам надоест баловаться, прикоснуться к жаждущей плоти. Я хочу ощущать, как твоя маленькая пещерка становится влажной для меня. Она ждет не дождется своего часа, когда будет покорена сильнейшим, впустив нетерпеливое естество. Бекка, ты возбуждаешься для меня? Ты становишься мокрой? Прикоснись к себе.

Голос Азария вводил меня в некий гипнотический транс, заставляя воочию представлять все о чем говорил мужчина. Я буквально ощущала его руки на своей груди, будто он на самом деле был рядом со мной. По телу прокатилась жаркая волна, устремившись к низу живота. Меня наполнило томное ожидание непонятного, непознанного. Азарий упомянул о том, о чем я страшилась думать, представлять лишний раз. Моя кожа пылала, а лицо горело, как будто я провела длительное время у доменной печи.

Я не знала что со мною творилось в тот момент и к чему бы все это привело, не толки меня со спины какая-то лина.