Три Ха-Ха

Вежда Юлия

— Понял, не дурак, — так и хотелось добавить мне, — Далеко, однако, не дурак!

Мужской смех продолжал литься по коридору, хотя его владельца уже не было видно.

— Самое время научиться ставить щиты, Ола! Самое время!

Вернувшись в комнаты, первым делом позвала Калинку.

— Знаешь? Если так дело и дальше пойдет. то я с тобой сойду с ума! — появляясь заявила подруга.

— Почему? — не поняла я.

— Сначало ты плакала, потом сердилась, затем удивлялась, следом радовалась, наконец, пришла в недоумение. и я прибываю в нем же, полагая докопаться до причины твоего странного поведения.

Глядя на искреннюю обеспокоенность подруги, я призналась:

— Не так давно я поняла, что

принц очень привлекательный мужчина и он мне начинает нравиться. Теперь я думаю, не являюсь ли я ветренной вертихвосткой, если мне симпатичны сразу двое мужчин.

Подруга покраснела и направившись к пальме сказала:

— Извини, Виолета, но решить этот вопрос можешь только ты сама. В таких делах я тебе не советчик.

ТИЗЗЕЙ.

Эта парочка ничего и никого не видела вокруг, держась за руки, они смотрели только друг на друга. Что эта взбалмошная особа могла найти в придурковатом идиоте? А может, он просто плохо узнал свою подопечную и под маской открытой, дружелюбной девочки скрывается весьма меркальтильная особа, любыми путями пробирающаяся к трону. Что он вообще знает о Виолетте? И, главное, что он знает о себе, что так легко может опорочить в своих глазах имя девушки, которая в сущности ему ничего не обещала. Проклятье. Чем же она его так зацепила, что он ревнует ее на каждом шагу, словно дракон свою суженную?

ВИОЛЕТТА.

Проходили дни, наполненные непонятными намеками Тиззея, оказывавшего мне знаки внимания издалека, и приближавшегося лишь для того, чтобы сказать мне какую-нибудь колкость. Каюсь, но я тоже не оставалась в долгу, отмечая про себя, что подобные упражнения в острословии мне даже нравятся. И не только мне. Забывая иногда поднимать щиты и отражать любопытное присутствие принца, я хихикала над его меткими и точными комментариями нашей перепалки. Он словно рефери оценивал поединки между нами, выдавая призабавные оценки происходящему. Этот мужчина нравился мне все больше и больше.

Приближалось первое испытание. Королевский лабиринт. Красивое, ухоженное место на время станет для нас серьезным препятствием на пути к победе. Но прежде чем кинуть нас в пучину незнакомой мне растительности, состоится королевский бал. Вернее бал-маскарад, на котором ровно в полночь все маски будут сброшены.

Это и понятно, многие участницы были отобраны для придворной жизни, как сказал Ариан, даже голубая кровь высшей знати периодически нуждается в обновлении, иначе просто захиреет на корню. После испытания они же отсеются, не успев познакомиться с потенциальными женихами. А так у каждой будет шанс подыскать себе партию при дворе, конечно с кем — нибудь не столь родовитым, как высшая знать, но их дети уже смогут притендовать на более значимый расклад на брачном рынке.

Бал так бал. Даже я, в новой одежде от Олди, смогу выглядеть достойно. Как и обещала, она прислала мне два гардероба: для худышки и для толстушки, объяснив это серьезным стимулом для работы над собой. И хотя каждое ее творение для выхода в свет является произведением искусства, но особенно мне нравятся два платья на худышку.

Вот и сейчас, неудержавшись, я достала одно из них из гардероба. Воображение, это моя сильная сторона, Когда живешь среди беспросветной реалии, только она порой и спасает. Приложив платье к себе, залюбовалась переливами ткани. Нежно фиолетовое, как легкая дымка едва распустившейся сирени на заре, и необыкновенно нежное на ощупь, оно было сшито из драконьего шелка, контрабандой привозимого, но допускаемого при дворе. Таким чудом могла похвастаться не каждая придворная дама, но желала им обладать — каждая.

Всмотревшись в зеркало, представила, как бы я выглядела в нем, если бы смогла его надеть. Из драконьего шелка не шили пышные платья, каждый лишний сантиметр стоил баснословных денег. Ткань мне оплатил Тиззей

и Олди удалось съекономить, сшив мне из нее еще и палантин, и красивый головной шарфик. Строгий классический силуэт только подчеркивал необычную фактуру ткани, словно ласковый зверек льнущую к телу, предлагая взору окружающих оценить достоинства фигуры обладательницы подобного чуда, умело скрадывая недостатки в нужных местах. Этим и была знаменита эта ткань, бережно хранящаяся в гардеробах и никогда не выходящая из моды.

Воображение, выпущенное мной на волю, дало свои плоды. Я видела невысокую, по-эльфийским меркам, девушку, прекрасную и недоступную, словно ускользающая мечта, которую невозможно удержать в руках. Отросшие до плечь волосы забраны в изящную прическу из множества локонов, подчеркнутых лентой из этой же ткани, очерчивающей контур, чтобы не дать волю кудряшкам укрыть высокий лоб и упасть на ажурную маску, скрывающую верхнюю часть лица. Перевитая жемчугом, она словно тиара венчает изящную головку. Длинные серьги- нити, вставленные в ушки подчеркивают прелестный изгиб шеи, Глубокий, но скромный вырез на платье украшает кулон, уютно устроивший меж двух полушарий груди блестящую капельку из камня, похожего на бриллиант. Длинные рукава платья. заостряясь клином книзу и обвивая средние пальцы обеих рук, дают возможность полюбоваться на их красоту и аристократическую длину. Широкий пояс, чуть выше талии, подчеркивает идеальный изгиб тела и переходит в струящийся подол с разрезом до колена по юбке с правой стороны, приоткрывая стройную ножку во время ходьбы или танца.

Увлекшись мечтами, я словно сбросила с себя десятки ненужных мне килограмм и ощутила себя легкой и невесомой, под стать платью, которое держала в руках. Легкая морось покрыла зеркальную гладь, заслонив от меня так тщательно прорисованный образ. Протерев его поверхность ладошкой, чуть не выронила платье. Из зеркала на меня смотрела красивая, стройная незнакомка, однажды уже виденная мной в зеркале волшебного озера. Оглядев себя с ног до головы, заметила отражение большой лужи воды на мозаичном полу, в центре которой я и стояла. Очень не хотелось отрывать взгляд от видения в зеркале. Каюсь, я боялась даже дышать, чтобы его не вспугнуть. Но не вечно же мне витать в облаках. Да и непонятная лужа на полу никуда сама собой не денется. И я отвела свой взгляд, чтобы вернуться к реалиям моей жизни.

Лужа воды была довольно большой. Она разлилась по кафелю ровным слоем и слабо поблескивала в дневном свете. Торопливо повесив платье в гардеробной, рванула к ванной, на бегу вызывая Калинку. Не хватало мне еще соседей снизу затопить, вызывая потоп в замке. Захапав первые попавшиеся полотенца в качестве тряпок, я поспешно вернулась в комнату, где меня уже дожидалась взволнованная моим внезапным зовом подруга, которая так и застыла у пальмы с открытым для вопроса ртом.

— Калиночка, — еще больше встревожилась я, — Ты чего?

— Виолетта?! — слабым голосом отозвалась подруга.

Теперь уже пришла пора пугаться мне, всерьез опасаясь за душевное состояние близкого человека

— Виолетта! — подтвердила я, — А ты еще кого-нибудь кроме меня здесь видишь?

— Но, как?!

Наш разговор принимал все более и более странный характер

— Что как, моя хорошая? — засюсюкала я, — пытаясь поближе подойти к Калинке.

Видимо уловив мое смятение, она указала мне на злополучное зеркало.

Нехотя взглянув в указанном направлении, я снова увидела в отражении ту же красивую хрупкую девушку, которой так мечтала стать. Не, ну че за дела такие, в самом деле? И худышка и лужа воды так и остались на своем месте и, похоже, обе никуда и не думали деваться. И если первой я была чрезвычайно рада, то последняя все так же требовала срочного удаления. Поэтому, кинув Калинке одно из полотенец, попросила ее помочь.