Три испытания мертвого бога

Гольшанская Светлана

— Мастер Николя! — почувствовав его движение, радостно вскричала Герда. — Вы живы! Я так испугалась.

Она разрыдалась пуще прежнего, крепко прижимаясь к нему.

— Оказывается, ты не только трусиха, но еще и плакса, — усмехаясь, он приподнял ее лицо за подбородок, вглядываясь в блестевшие от слез глаза. — Смерти нет. Просто душа отделяется от тела, чтобы переродиться. И те, кого ты любишь, обязательно вернутся к тебе в новой жизни.

Герда всхлипнула. Растрогавшись, Николя принялся целовать ее, легко и просто. Ничего больше во всем мире его не волновало.

Глава 37. Прощание

Несколько дней Николя пришлось отлеживаться

в постели. Но теперь он слушал указания целителя и даже позволил Герде ухаживать за собой. Постоянно просил ее остаться подольше и смотрел с такой надеждой, что отказаться было невозможно. Они разговаривали мало. Герда притащила к нему часть книг из библиотеки. Читала, а он смотрел. Иногда писал отчеты в компанию. Однажды попросил Герду попозировать для портрета. Она долго отнекивалась. Правда же, ее внешность слишком заурядная для рисунков. Николя посмеялся над ее сомнениями и заставил несколько часов сидеть смирно. Хмыкал, пристально ее разглядывая, сосредоточенно скрипел пером, пока не закончил. На портрете Герда получилась лучше, чем в жизни, с мягкими чертами и невероятно выразительными глазами. Лесть ей не понравилась, но ее критику Николя не воспринял. Обозвал глупышкой, потом долго целовал волосы, лоб, глаза, щеки, нос и губы, рассказывая, какие они красивые. Герда сгорала от смущения. Никогда не думала, что такие строгие и чопорные люди, как Николя, могут всерьез рассуждать о подобных вещах! И сама уже сомневалась, что ей так уж не нравится его лесть.

Герда много занималась с Финистом. Он решил наверстать упущенное время за эти несколько дней: рассказывал и показывал невероятно много того, о чем до этого молчал или считал необязательным. О ее поцелуе с Николя он ни разу не обмолвился, но Герда чувствовала, что должна объяснить.

— Только не надо извиняться. Все равно меня тебе не переплюнуть, — усмехнулся Финист. — В глубине души я всегда знал, что ты предпочтешь его. Особенно после того, как побежала за ним на эту гору, наплевав на опасность. Будь счастлива, если таков твой выбор. Надеюсь, он тебя не разочарует.

— Он мне ничего не обещал, — Герда пожала плечами. Вечная двусмысленность в их отношениях раздражала как никогда. И все же серьезный разговор с Николя пугал гораздо больше, чем с Финистом. Вдруг она все неправильно понимает?

— Еще пообещает, — продолжал улыбаться оборотень с несвойственной безмятежной светлой грустью. Ему с трудом давались слова, но он считал нужным сказать: — В любом случае если тебе понадобится дружеское плечо, ты всегда знаешь, где меня искать.

Герда обняла его. Он поразительно переменился за последние дни, стал спокойнее, увереннее, словно повзрослел и помудрел в одночасье. Научился слушать и снова стал лучшим другом, к которому можно обратиться с любой проблемой и не бояться, что он все усложнит. Даже с Майли, которая после битвы с Пастухом приняла его как героя, Финист сделался гораздо более ласков и внимателен. Она расцвела, а заодно растеряла всю свою заносчивость и сварливость. Лучилась от счастья, наслаждаясь его ухаживаниями.

Бюргеры, счастливые, что к ним вернулось их богатство — дети, быстро забыли, что еще пару дней назад кидали в Николя камни и хотели прогнать из города. Они то и дело заглядывали по пустяковым предлогам и приносили подарки: платки с ручной вышивкой, пироги, деревянную утварь — кто что мог. Николя не знал, как остановить бесконечный поток подношений. В конце недели бургомистр пригласил Охотника и всех его домочадцев на главную площадь. Перед ратушей собралась толпа. Все с восхищенным ожиданием взирали на обмотанный оленьими шкурами столб.

Честь открыть его предоставлялась Николя. Охотник обескуражено пожал плечами, но обижать бюргеров не стал, спешно стянул шкуры и удивленно вытаращился. На месте столба оказалась статуя из гигантского ясеня. Опиравшийся на меч воин. В его чертах с легкостью можно было узнать Николя.

— Подарок от гильдии резчиков… и от всей Упсалы. Чтобы мы больше не забывали, кто наш истинный герой и покровитель, — усмехаясь, Гарольд похлопал его по плечу.

— Это уж слишком. Я ведь не бог, — мрачно зашептал на ухо бургомистру Николя. Вымученно улыбнулся и помахал собравшимся чествовать его бюргерам.

— Ты намного лучше, мой мальчик. Боги далекие, обидчивые и безразличные, а ты близкий, живой и никогда никого не бросаешь в беде, — рассмеялся бургомистр. — За нашего доблестного Охотника! Пусть его дни будут длинными, а жизнь сладкая, как мед!

Под одобрительный гомон горожан Гарольд окропил статую пенным элем и дал команду к началу празднества.

Пастыря прогнали. Бургомистру едва удалось удержать разбушевавшуюся толпу, которая хотела побить пособника злодея камнями. Впрочем, все обошлось. Дети вернулись живые и здоровые, крысы ушли, а празднество удалось на славу. Поля засеяли вовремя и ждали богатого урожая осенью. Жизнь возвращалась в проторенную колею.

Через пару дней к Охотнику явился взволнованный Сайлус. Они заперлись в кабинете и несколько часов беседовали. Когда моряк ушел, Николя еще долго бродил из угла в угол в спальне, бормоча себе под нос. То и дело задумчиво поглядывал на Герду. Она погрузилась в чтение очередного фолианта о способностях Стражей. Заглянул Финист. Они с Николя о чем-то зашептались. Когда спеться успели? Потом замолчали и глянули на Герду.

— Думаю, тебе лучше лечь сегодня пораньше, — сказал Финист, отбирая книгу.

— Но я не хочу спать! — возмутилась Герда. Дразня, оборотень помахал книгой над головой. Герда насупилась. — Мастер Николя!

Охотник ухмыльнулся и подошел к ним. Но вместо того, чтобы отнять у несносного Финиста книгу, подхватил стул, на которому сидела Герда. Оборотень сделал то же самое с другой стороны.

— Что вы творите?! — закричала Герда. Ей совсем не нравилось выражение их лиц.

— Идем в кроватку, — подмигнул Николя. Они с Финистом о подняли стул с Гердой, боком вынесли его через дверной проем в коридор. В коморке вытряхнули Герду прямо в кровать.

Она зло прошипела:

— Предатели!

— Ууу, тебе просто надо хорошенько отдохнуть, — отшутился Финист.

— Для чего? — она смутно что-то подозревала. Слишком заговорщически выглядели ухмылки на их лицах.

— Для э… — начал Финист, но Николя пихнул его в бок локтем.

В каморку заглянул Эглаборг и принес дурманно пахнущее зелье.

— Для нового дня, — широко улыбнулся Охотник и, забрав у целителя чашку, поднес ее ко рту Герды. — Общеукрепляющее. Чтобы больше не болела. Давай, не все же тебе кормить нас с ложечки. И не читай мысли Финиста.

— И не думала, — мрачно ответила Герда и разжала зубы. Все равно не отстанет. Горячий отвар приятно согревал. Голова стала тяжелой. Захотелось спать. Веки сомкнулись сами собой. Сквозь полудрему она почувствовала, как Николя коснулся губами виска и прошептал на ухо:

— Спи крепко. Все будет хорошо.

Проснулась Герда, когда солнце было уже высоко. Видно, заговорщики подсунули ей сонное зелье вчера. «Спи крепко», — сказал Охотник. Лгун и предатель! Заслышав шум в коридоре, Герда поднялась и выглянула за дверь. У кабинета Николя толпились Майли, Вожык и Финист.