Три измерения времени
Шрифт:
– Да ну?
– Именно, – включилась в разговор Маша. – Основные великие изобретения человечества в области физики легко перечислить. Каменный топор, лодка, колесо, паровой двигатель, электрический генератор, увеличительное стекло, ракетный двигатель, атомный реактор. Восемь чудес, которые изменили нашу жизнь. Мы стоим на пороге девятого открытия – по сути такого же простого и всеобъемлющего. Во всяком случае, так утверждает Василий. Я не слишком сильна в тензорном исчислении и не понимаю выкладок Звягина. Но и древние не умели рассчитать момент инерции колеса – что не мешало им ездить
Спутник Маковского – то ли по фамилии, то ли по прозвищу Соловей – продолжал топтаться на пороге. На лице его читалась скука. Видя, что о нем забыли, он робко кашлянул.
– Ты пойди в машину, Соловей, – предложил ему Дмитрий. – Мы тут сами разберемся.
Фраза Звягину не понравилась, но то, что мордоворот убрался, плохим признаком назвать было нельзя.
– Теперь Василию нужно всего лишь собрать действующую модель преобразователя, – продолжила Маша громче – закипающий электрический чайник сильно шумел. – Все расчеты он проделал, есть только некоторая нехватка в материалах. Ему нужны проводящие катушки разной мощности и подключение к подстанции – на сто киловатт мощности.
– Сто киловатт? – хмыкнул Маковский. – Приличная мощность. Впрочем, смотря для чего. В промышленных масштабах мелочи, вопрос легко решаем. Катушки, не иначе, хотите с золотыми проводами миллиметрового диаметра?
– Вы разбираетесь в физике, – хмыкнул Звягин, впервые почувствовав некоторую симпатию к мужу Маши. – Но вольфрам все же предпочтительнее. Сила тока может оказаться очень высокой.
– Что ж, оно и дешевле. Проволока такая продается?
– Конечно. На современных рынках можно найти что угодно.
– Действительно… Просто я не торгую вольфрамовой проволокой.
– Неудивительно. Кому, кроме меня, она в этом городе нужна?
– Занятно, занятно, – хмыкнул Маковский. – Ну, будем считать, что расчеты верны и машину вы соорудили. Что же сможет делать ваш преобразователь? Перемещать предметы в будущее?
– И в прошлое, – прищурившись, заявил Василий.
– А как же причинность?
– Континуум, – заявил Звягин. – Связность. События можно изменять. Сейчас. В будущем. И в прошлом. Просто люди еще не привыкли к тому, что могут влиять не только на настоящее и будущее, но и на прошлое. Однако это столь же обыденно, как звонить по телефону. Любой звонок, по сути, изменяет положение вещей в мире. И это никого не удивляет.
– Не любой, – ухмыльнулся Дмитрий Олегович. – Моя первая жена могла сделать десять ничего не значащих звонков в течение часа. Хотя нет, на десять звонков ей нужно было часа три…
– Так и в прошлое можно попасть, ничего не меняя, – заявил Василий.
Маковский поднялся, подошел к осциллографу, постучал пальцем по экрану. Лицо его приняло брезгливое выражение.
– Не верю я тебе, Звягин, – сообщил он. – По-моему, задурил ты моей жене голову, а теории твои на практике работать не будут. Перпетуум мобиле хочешь построить? Да что там вечный двигатель – эта штука покруче будет… Но давай будем следовать элементарной логике. Дам я тебе денег на золотые катушки…
– На вольфрамовые, – желая возразить хоть здесь, поправил Василий. Тон коммерсанта его возмутил, но он счел за лучшее не замечать оскорбления – в конце
– Организую подключение к подстанции – вопрос, кстати, тоже приличных денег стоит, но, как я уже говорил, вполне решаемый, – продолжил Дмитрий. – А ты вернешься в прошлое и меня убьешь. За полгода до того, как мы вот сейчас с тобой разговариваем.
– Зачем же за полгода? – невпопад спросил Василий. – То есть зачем мне вас убивать?
Маковский с удивлением воззрился на него.
– Мы проводим мысленный эксперимент, Звягин. Я дал тебе денег, а ты меня шлепнул. Черная неблагодарность. Такое бывает в жизни, особенно когда имеешь дело с женщинами. Скажем, не ты киллеров нанял, а Мария. Она меня разлюбила в последнее время…
– Глупости говоришь, – сквозь зубы процедила Маша.
– Ладно, оставим лирику – кто-то захватил твою машину, вернулся и устранил меня. Каким же образом тогда ты получишь деньги на машину? Откуда она возьмется в будущем?
Василий тоже встал – чтобы Маковский не нависал над ним, отыскал три чистые чашки – теперь, когда Маша работала здесь, чистые чашки в лаборатории перестали быть редкостью, – бросил в них пакеты с заваркой и залил кипятком.
– Противоречий нет, – сообщил он. – Тогда в будущем я не получу никаких денег и преобразователь не будет построен. Мировая линия изменится и станет другой.
– Ну, как это? – расхохотался Маковский. – А на чем ты прибыл в прошлое?
– Ни на чем. Аппарат переместит только меня. Сам он останется здесь. А появление одного человека в прошлом – не такое уж заметное явление. Люди появляются, люди исчезают – и никто этого не замечает. Даже сто человек прошлое не изменят. И тысяча. Но если все же изменят – на связность это не повлияет.
Коммерсанта, похоже, больше всего заинтересовал факт перемещения в пространственно-временном континууме без «машины времени». Он заинтересованно спросил:
– То есть, построив аппарат, ты исчезнешь из нашего мира? И все? С нашей точки зрения это будет выглядеть так?
В глазах Маши зажглись огоньки тревоги. Будучи философом, она рассматривала глобальные модели – и, поскольку Звягин говорил ей, что жизнь можно изменить, она в это верила. А представляла себе грядущие изменения так, что она засыпает в одной жизни, а просыпается совсем в другой. И нет рядом опостылевшего Маковского, а есть преуспевающий Звягин, влюбленный в нее нобелевский лауреат. Сейчас она взглянула на проблему под другим углом зрения, и увиденное ей не понравилось.
Василий на мгновение замялся.
– Мысленные эксперименты не помогут. Теория темпоральных преобразований гораздо непривычнее и сложнее для понимания, чем, скажем, теория относительности Эйнштейна. Как может быть, что два космических корабля, движущихся относительно нас со скоростью в двести тысяч километров в секунду навстречу друг другу, сближаются со скоростью меньшей, чем триста тысяч километров в секунду? Просто так этого не понять, нужно считать. И уже расчеты дают нужный результат. В темпоральной физике тоже нужно просчитывать каждое изменение. Задействовать логику бесполезно, ибо логика – система представлений, работающая при линейном течении времени.