Три капитана
Шрифт:
– Что вы тут делаете?
– Она ещё спрашивает! Пока она где-то гуляет, к нам с матерью приходят и просят её руки!
– Какой руки? Что за чушь!
Сергей решил, что ситуация настала. Придав себе убитый вид, он шагнул из кухни в прихожую и трагическим тоном произнёс:
– Это не чушь! Это девичья легкомысленность! Сама объявила себя моей невестой, а теперь … – Он закрыл лицо руками. – Ах, Евгений Максимович, как же вы были правы!
Генерал захохотал в голос, а мать растерянно пробормотала:
– Ка-ка-кой невестой?
– Ну,
Всё это время Саша простояла неподвижно, ошеломлённо глядя на беседующих, а тут шагнула к Сергею, обхватила руками за шею, уткнулась в его плечо и заплакала в голос.
Людмила Ивановна наконец обрела дар речи и с ласковой улыбкой произнесла:
– Коли ты, малыш, отдаёшь сердце, руку твою мы с дедом отдадим в придачу. Так сказать, в нагрузку. Ведь отдаёшь?
Саша, не отнимая лица от плеча Сергея, отчаянно закивала.
– Н-н-равится он в-в-вам?
– Пока нравится. – Глаза деда откровенно смеялись. – Посмотрим, как он пьёт коньяк.
– Он п-п-предпочитает водку.
– Ишь, всё она о нем знает. Сразу видно, единение сердец! Найдём твоему разлюбезному и водку. – Он головой показал Сергею вглубь квартиры. – А вы, красотки, попудрите носики и приходите к нам. Само собой, не с пустыми руками! На остальное украшение рож и прочего времени не тратьте, вы нам и так не противны. Верно?
– Верно. Только минутку.
Сергей достал из кармана коробочку и продемонстрировал два обручальных кольца, затем осторожно оторвал от себя Сашину правую руку.
– Это обручение! – Рявкнул генерал. – На левую надевайте!
Саша сама отпустила его и подняла левую кисть. Сергей надел ей колечко и поцеловал холодные пальчики.
– Как влитое. – Она улыбнулась сквозь слёзы. – Теперь я понимаю, зачем Наташка затеяла это возню со взаимной примеркой колец и перстней. Даже, хитруля, украшения мамы Михаила вытащила! Ну, теперь давай я.
Она взяла кольцо и торжественно надела его на палец Сергея.
Дед с неожиданной нежностью провёл рукой по щеке внучки.
– Ну, ритуалы закончены? Тогда – по местам! Чего-то мне тоже захотелось именно водки. Бабы, не задерживайтесь!
– И ещё одно. – Сергей сглотнул. – Если в застолье глаза у меня окажутся на мокром месте, не посчитайте меня тряпкой.
– Тебя невозможно назвать тряпкой, Сергей.
Генерал впервые назвал Сергея по имени и на ты.
Людмила Ивановна грустно смотрела в окно.
– Саша пошла провожать Сергея до метро. Потом, понятно, он её.
– И так пять раз. – Буркнул генерал, вспомнив старый анекдот[18].
– Она уйдёт, и мы останемся одни.
– Ну,
– Отец, прекрати! Я замужем за твоим сыном, у меня не может быть другого мужа или, тем более, амурных историй. – И добавила без перехода: – Ведь мы её теряем, пап?
– Теряем. Женщина не может быть в двух семьях, она или уходит в семью мужа, или душой остаётся в родительской. Ты бы хотела для Сашки второго?
– Нет. Брось, я всё понимаю. Чем удачнее брак, тем вернее родители теряют свою девчонку. А у неё, сдаётся мне, будет удачный. И всё равно, печально на душе. Что делать?
– Сесть к отцу на колени и помолчать, слушая себя.
– Да уж, баба под пятьдесят плюхнется необъятной задницей папочке на колени!
– Ну, не под пятьдесят, а за сорок. И не льсти себе – не такая уж твоя задница необъятная. Главное, чтобы колени папочки выдерживали, а мои тебя выдержат всегда.
И она действительно села к нему на колени, обняла за шею и уткнулась лицом в грудь. И они просидели, обнявшись, все два часа, пока Саша не пришла. Робко пискнула из прихожей:
– Я дома!
И шмыгнула в свою комнату.
Суббота, 2 сентября
– Сначала мы одни, – строго сказал Михаил, – а вы, дамы, посидите в сторонке.
– Ах, – Саша чопорно опустила глаза, – как хорошо звучит – дамы. А мой дед сказал бы, бабы, валите с пути. Правда, мой жених тоже… – Она повернулась к Наташе. – Он даёт мне команду – к корыту! Нет-нет, он не требует, чтобы я из корыта ела, он требует, чтобы я стирала!
– Девочки, – взмолился Михаил, – ну дайте нам совершить ритуал! А потом терзайте нас, как хотите.
Наташа и Саша оживлённо зашептались. Михаил знаком предложил друзьям отойти к подоконнику: для ритуала нужна была поверхность без крошки еды. Сергей аккуратно поставил на подоконник три полные рюмки, опустил в одну тускло блеснувшую звёздочку, показал на неё глазами Юлию. Они подняли рюмки и чокнулись. Юлий медленно выцедил свою, коснувшись напоследок губами звёздочки. Михаил и Сергей синхронно выпили. Все трое постояли, глядя друг на друга, и молча обнялись.
– А теперь слушайте, что говорит хозяйка. – Наташа постучала ножом о край тарелки. – Чествовать Юла собрались и мы с Сашей, а не только вы. Поэтому марш за стол, наш тост! Говори ты, – повернулась она к Саше, – я потом.
– Юлий, сегодня мы все поздравляем тебя, мы очень тебя любим. Но я хочу отметить, что ты, как личность, мог бы и не раскрыться полностью, если бы рядом с тобой не было твоих друзей, мои слова относятся и к каждому из них. И на ваших знамёнах написаны два слова – благородство и честь. А теперь, Юлий, для тебя:
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня,
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
Но не надо яства земного