Три кинокомедии
Шрифт:
Женщина-врач, которая накануне привезла Шурика, докладывает главврачу психиатрической больницы:
— Типичный делириум тременс. Рвется спасать какую-то девушку, которую украл, как ему кажется... В общем, он ведет себя так, как предупреждал нас товарищ Саахов.
— Да-да, он мне тоже звонил.
— А сейчас он находится в состоянии кататонического возбуждения и требует, чтобы вы немедленно его приняли.
— Требует — примем...
По длинному коридору спецдиспансера в сопровождении женщины-врача быстро идет Шурик, в больничной пижаме.
И вот спустя несколько секунд тревожно замигала сигнальная красная лампочка. По коридору пробегают два санитара и скрываются в кабинете главврача.
Вскоре отсюда выходит спеленатый в смирительную рубашку Шурик в сопровождении санитаров и главврача, который тихо говорит дежурной:
— Да, диагноз товарища Саахова явно подтверждается...
— Саахов! — настораживается Шурик, услышав эту фразу. — Вы сказали — Саахов?
— Саахов, Саахов, — успокаивает его главврач.
Шурика осеняет странная и страшная догадка:
— Так это он меня сюда упрятал?
— Не упрятал, а направил в момент острого кризиса.
Все события прошедшего дня предстают перед Шуриком в совершенно другом свете. И он горячо обращается к главврачу:
— Так я вам вот что скажу: Саахов и украл эту девушку!
— Правильно! — не спорит главврач. — Украл. И в землю закопал. И надпись написал...
— Да вы послушайте! — кричит Шурик. — Саахов...
— Идите, идите, — мягко перебивает его врач. — Мы вас вылечим. Алкоголики — это наш профиль.
Шурик понимает, что ему ничего не удастся доказать. Он говорит с неожиданным спокойствием:
— Развяжите меня.
— А вы будете себя хорошо вести?
Шурик кивает.
— Развяжите, — приказывает главврач.
Санитары моментально освобождают Шурика.
— Я понимаю, вы все мне не верите... Могу я видеть прокурора? — спрашивает Шурик.
— Можете, — охотно соглашается главврач и обращается к дежурному врачу: — Где у нас прокурор?
— В шестой палате... где раньше Наполеон был, — деловито отвечает дежурный врач.
У Шурика подкашиваются ноги.
В «Орлином гнезде» перед дверью узницы сидит товарищ Саахов. Он пока не обнаруживает своего присутствия для пленницы.
Все переговоры с ней через запертую дверь ведет Джабраил.
— Ты можешь не есть, ты можешь не пить, ты можешь молчать — ничего тебе не поможет...
За дверью раздается звон разбиваемой посуды. Джабраил воспринимает это как ответ Нины. (И в дальнейшем, во время «переговоров», он воспринимает звуки, доносящиеся из-за двери, как реплики Нины.)
— Лучший жених района предлагает тебе свою руку и сердце...
Раздается сильный грохот. Товарищ Саахов вздрагивает и со вздохом тихо говорит:
— До сервиза дошла.
— Большой сервиз? — так же тихо спрашивает Джабраил.
— Двенадцать персон, девяносто шесть предметов...
За дверью Нина спокойно и методично бьет тарелку за тарелкой.
А Джабраил возмущенно продолжает:
— Совести у тебя нету!.. Ты плюешь на наши обычаи. (Бах!)
Оба напряженно прислушиваются. За дверью — неожиданная тишина.
— Вот это другое дело. Умница!.. Открой дверь! Сейчас ты познакомишься с дорогим женихом...
И вдруг, ко всеобщему удивлению, щелкает открываемый замок.
— Молодец, — говорит Джабраил.
Товарищ Саахов подтягивается, прихорашивается, чтобы предстать в лучшем, виде перед своей избранницей. Джабраил передает ему поднос с шампанским и фруктами...
— Шляпу сними! — просит он Джабраила, поскольку его руки заняты подносом. Джабраил снимает с шефа шляпу, и товарищ Саахов торжественно входит в комнату Нины.
Но тут раздается грохот, и из комнаты медленно, слегка пошатываясь, появляется товарищ Саахов. Сочные фрукты превратили его костюм в абстрактную живопись. А дверь за ним немедленно захлопывается, и снова поворачивается ключ.
Товарищ Саахов чуть не плачет:
— Слушай, обидно... Клянусь, обидно... Ну ничего не сделал, только вошел...
— Молодая еще, капризная, — пытается утешить его Джабраил.
— Что значит капризная?.. Хулиганка!.. В общем, так, — резюмирует Саахов, немного успокоившись. — У меня теперь только два выхода: или я ее поведу в загс, или она меня поведет к прокурору...
— Не надо, — пугается Джабраил.
— Сам не хочу...
Бывалый, Балбес и Трус выстроились перед начальством. Саахов и Джабраил направляются к «Волге».
— Ну ничего... Через день она проголодается. Через неделю тосковать будет, а через месяц умной станет. Ничего, будем ждать, — говорит Саахов, садясь в машину.
— Будем ждать, — подтверждает Джабраил и, вернувшись, дает последнее указание: — Помните, товарищи, вы наконец должны оправдать оказанное вам высокое доверие. А за нее отвечаете головой.
— Будем стараться, дорогой товарищ Джабраил! — дружно рапортует троица.
Глухой высокой стеной окружен сад спецдиспансера для алкоголиков. Встревоженный и печальный Шурик исследует ее в поисках какой-нибудь лазейки для бегства. Стена слишком высока. Шурик решает преодолеть ее, воспользовавшись растущим рядом деревом. Он пытается залезть на него, но раздается звонок.
Шурик подходит к следующему дереву, дотрагивается до него, слышен другой сигнал — зуммер...
Два меланхолически настроенных пациента сидят на скамеечке. У каждого тюльпан в руке. Они нюхают цветы, затем форма цветка навевает на них воспоминания, и они с печальной улыбкой чокаются тюльпанами, как рюмками. К ним подходит Шурик.