Три кольца
Шрифт:
Насколько я помнил, эта пара «маячок» — приёмник работала на расстоянии до пяти километров, максимум — шести. Я бросил взгляд на индикатор: «Ого! Есть контакт! И всего три шестьсот до него!»
— Внимание! — громко сказал я и в рацию, и сидевшим в машине. — Есть цель! Дистанция — три с половиной.
Впереди показалась первые дома Старой Константиновки, и в этот момент дистанция на индикаторе начала увеличиваться.
— Чпок, тормози! — гаркнул я.
Тяжелая машина остановилась не сразу, но скорость, с которой менялись цифры, уменьшилась.
— Сдавай задом! — машина медленно покатилась к тому месту, где я включил прибор. Расстояние продолжало
— Давай к Волге!
Андрей, выполняя команду, вывернул руль, и мы покатились по склону к реке. Я не отрывал глаз от прибора. Вот на индикаторе «три шестьсот», вот — «три тысячи пятьсот семьдесят», затем — «три и пятьсот шестьдесят», и вдруг «пятьсот восемьдесят»!
— Илья, они в городе! На другом берегу! — сказал за моей спиной Тушканчик, тоже следивший за показаниями.
— Понял! Не дурак! — буркнул я и скомандовал Чпоку: — Андрюха, давай быстро к наплавному!
«Тигр», взрыкнув мотором, описал крутую дугу, и мы понеслись прямо по берегу в сторону улицы Маяковского.
Я нащупал тангенту:
— Гедеван Занозе.
— Здесь я.
— Они в Твери, проехали по мосту. Предупреди парней в Эммаусе!
— Сделаю, — ответил Валера. — Интересно, а кто их через мост пустил?
«Вот и мне тоже интересно…» — на нашей территории неохраняемых мостов практически не было, а уж через Волгу-то и подавно. Варианта два: или чужаки охрану моста покрошили, или их, по непонятной для меня причине, пропустили мирно.
Через десять минут всё стало на свои места — стоило нам подъехать к наплавному мосту, проложенному параллельно разрушенному бетонному, как у дальнего от нас конца вспухли пенные шапки разрывов.
— Ну, ни хрена себя! — озвучил общее настроение Саламандр, а я схватился за рацию:
— Гедеван Занозе.
— В канале. Ну что, догнали?
— Нет. Они в городе на том берегу. Понтонный взорвали, а охрану положили, — я на секунду задумался: — причём, похоже, сделали всё заранее. Стрельбы не было слышно, и трупы нигде не валяются.
— Ну ни хера себе! — Валера был грубее. — Давно так весело не было. Что делать будешь?
— Сразу на Старицкую трассу поедем, мимо парка. Им ещё по городу плутать. Там есть кто?
— Две бригады «стекольщиков».
— Свяжись с ними! Пусть начеку будут.
— Понял тебя. Удачи!
Логика наших «гостей» мне пока была непонятна, в настоящий момент они почему-то прорывались в весьма населённые районы нашей общины. Логичнее для них было бы поехать на север — и деревень там до Тьмы было меньше, да и после люди к выжженным ядерными ударами Дубне и Удомле не ехали. А на северо-востоке располагался «Пояс Уныния» — Ярославль, Рыбинск, Череповец. Туда «прилетело» ещё сильнее, а волна, возникшая при разрушении плотины местной ГЭС, смыла массу деревень и городов вплоть до Костромы. Дальше, как мне рассказывали, разрушений меньше, ведь и плотину Нижегородской гидроэлектростанции тоже разрушили. Надо у Мистера Шляпы спросить, бежецкие в ту сторону чаще ходят. Нашёл бы я ту суку, которая всё это начала — удавил бы в ту же секунду! А могилу солью посыпал! «Так, что-то меня не в ту степь понесло… — одернул я сам себя. — Примем как данность, что клиент наш пытается доехать не до своей операционной базы, а до… Вот оно! Томас говорил, что их вертолётами под Ржев перекинули! А что мешает одной «вертушке» дожидаться главного с добычей? Да ничего!»
Развернув карту, я снова вышел в эфир:
— Гедеван Занозе.
— Здесь я, — практически мгновенно ответил тот.
— Расскажи про «стекольщиков»! —
— Переключись на двадцатый канал — они сами про себя расскажут. У тебя соображения появились?
— Да. Гады к Ржеву едут. Вполне может быть, что у них там «вертушка»!
Валера выматерился, а затем уже более конструктивно предложил мне не терять время понапрасну и немедленно донести свои задумки до «стекольщиков».
Что я и выполнил, перейдя на другую частоту:
— «Стекольщики» Занозе.
— Здесь Фокс, — практически сразу ответил хриплый бас. — Слушаю тебя, Следопыт.
— Фокс, вы на чём катаетесь?
— Как всегда, на «длинных американцах».
«Стекольщиками» у нас, да и по всему регионы назвали мародёрские бригады, специализировавшиеся на строительных материалах. Многие из них начинали с поиска и вывоза оставшегося в городах стекла, откуда и пошло их прозвище. Строить можно и из дерева, а стекло — материал в первые годы после ядерного удара редкий. В последние лет десять к списку их добычи добавились бетонные плиты, кирпич, лестничные пролёты, цемент. Люди постепенно отстраивались, вот и понадобилось много всего, что пока далеко не везде производят. Ездили бригады обычно на длинных и тяжёлых грузовиках с полуприцепами, как они сами шутили: «Чтоб два раза не ходить». Причём многие в последние годы выкатили из гаражей американские тягачи. А что, двигатели у них мощные и малоубиваемые, кабины просторные и удобные, чего не ездить? Большинство, кстати, на «дрова» перевели.
— Это хорошо! А народу сколько у вас?
— По десять человек в экипажах, — ответил мне бригадир.
«Точно, им же тяжести постоянно таскать приходится!»
— Вы сейчас где?
— Мы в Лебедево, это на дуге «девяносто пятой», — уточнил Фокс.
— А не могли бы вы своими мастодонтами перекрыть «стодвенадцатую» и «девяностую»? — это были основные трассы, ведущие ко Ржеву. Лет пять, как их подлатали, засыпав ямы гравием, и обычный грузовик мог вполне «делать» на них сорок километров в час. А уж «Тигр»! Этот может и восемьдесят… А вставшие поперёк дороги полуприцепы не вдруг и объедешь, особенно когда на них сидит по десять здоровенных (а других в «стекольщики» не берут) мужиков с карабинами и автоматами.
— Срочно? — голос бригадира стал деловит.
— Да, как можно быстрее!
— Секундочку подожди, Следопыт.
Я представил, как он матюками (а может и добрыми ласковыми словами, кто знает?) поднимает «на крыло» своих тяжеловесов, и улыбнулся. Примерно через две минуты из динамика снова послышался голос Фокса:
— На «стодвенадцатую» уже поехали, на «девяностую» «камаз» пока послали, а «большой» только минут через пятнадцать готов будет.
— Спасибо, камрад — это обращение я подцепил у кого-то из старых Следопытов и иногда употреблял его к месту и не к месту.
— Да не за что пока, — буркнул «стекольщик». — До связи, как до нас доберётесь, сообщите обязательно.
— Договорились. Отбой.
Мост у Комсомольского проспекта охранялся гораздо сильнее, чем предыдущий. На стрелке Тверцы и Волги был построен целый форт, служивший иногда пристанищем тем, кто ездил в город на промысел. Да и капитальный бетонный мост — это вам не «наплавник».
У сложенной из бетонных блоков заставы мы притормозили, и я, высунувшись в окно, помахал следопытским жетоном. Мог бы, конечно, этого не делать, поскольку большинство ребят из Ополчения меня в лицо неплохо знали, но порядок есть порядок.