Три кольца
Шрифт:
— А что за жалобы? И от каких таких граждан? — жестом я остановил Саламандра и сам подключился к разговору.
— Жалоба от гражданина Баргузенко о том, что его и его друзей избили и отобрали принадлежащее им имущество.
«Да, Самоед, жжёт!» — подумал я а вслух ответил:
— Мы никакого Баргрузинко не знаем! Да и вас тоже.
— Я могу значок показать!
— И я тоже. С детства их собираю. Знаете, какая у меня коллекция? — и гораздо тише спросил в рацию: — Бубён, здесь Заноза. Доложи обстановку!
— Стоят смирно, даже под стенку не встали, — немедленно ответил прапорщик. — «Сайги» за спинами висят. Они у троих. Ещё у двоих «трешотки» старые — ППСы [134] .
— Понял тебя, Коля.
«Ситуация непростая — с одной стороны заход местных несколько необычен, с другой — вроде не давят сильно на нас, а скорее приглашают на разговор. Но это может быть как просто попыткой урезонить буйных и сильных гостей, так и манёвром и обезглавить караван. Надо быть полным придурком, чтобы не разобраться, кто у нас командует. Ну, Илюха, от твоего решения сейчас зависит, по какому пути мы сейчас пойдём — Слова или дела!» — все эти размышления заняли едва ли пару секунд, и я, наконец, принял решение.
134
7,62-мм пистолеты-пулемёты образцов 1942 и 1943 годов системы Судаева ( ППС) — варианты пистолет-пулемёта, разработанного советским конструктором Алексеем Судаевым в 1942 году. Применялись советскими войсками во время Великой Отечественной войны.
Характеристики:
Масса: 3,04 (без магазина), кг. 3,67 (со снаряженным магазином) кг. Длина: 615/820 мм со сложенным/разложенным прикладом. Длина ствола: 272 мм. Патрон: 7,62в25 мм ТТ. Принципы работы: отдача свободного затвора. Темп стрельбы: 700 выстрелов/мин. Начальная скорость пули: 500 м/с.
Прицельная дальность: 200 м. Вид боепитания: коробчатый магазин на 35 патронов
Взмахом руки я привлёк внимание Говоруна и жестами спросил, знает ли он как выглядит бляха местного «правоохранителя»?
Кивок нашего эксперта по бредунам и я громко обращаюсь к гостям:
— Бляху к стеклу приложите! — а сам рукой Фёдору показываю, чтоб глянул на неё.
Тот на четвереньках метнулся к окну, отодвинул слегка занавеску, а потом также жестами показал, что всё в порядке.
— Эй, шериф, пустим только троих! У нас итак тут тесно, — пока я говорил, Дейнов вернулся на свою позицию за кресло.
— Входите! — я аккуратно сдвинул рычаг предохранителя «ксюхи» в положение «АВ.» и сделал знак Саламандру.
А дальше как в сказке для самых маленьких — «Дерни за верёвочку — дверь и откроется!». Хитрый узел легко развязался, когда Серёга несильно потянул за один из концов «струны» и дверь начала открываться. «Хорошо они петли смазывают!» — обратил я внимание на такую малосущественную сейчас деталь, но в нашей работе мелочи зачастую значат так много, что я сам себе иной раз удивляюсь, когда такие вот наблюдения переходят на сознательный уровень. Хорошо ещё, что отец, когда меня учил и тренировал в такие вот моменты говаривал: «Это хорошо, что ты можешь сделать это. Но мастерства достигнешь, когда сможешь понять и объяснить как ты это сделал». И отправлял заниматься с «мальками», чтобы ставя удар какому-нибудь пятилетнему бутузу, я и сам учился.
Вошедший первым, хорошо накачанный крепыш среднего роста, одетый в чёрный комбинезон на молниях, вроде тех, что до Тьмы носили европейские полицейские, показал мне внушительного вида бляху, размером примерно с половину ладони. На фигурном щите гордо блестела надпись «Security Guard» [135] .
— А у вашего начальника, надо полагать, надпись «Шерифф» на бэдже? — голосом я выделил две последние «ф», пародируя английское написание.
135
Частная служба охраны (англ.)
— Верно, — ни чуть не смутившись, ответил здоровяк. — Я помощник шерифа, зовут меня Ризен. Представиться не хочешь? — его уверенный тон, не оставлял сомнений, что он искренне считает себя самым крутым в этой деревне.
«Интересно, а почему он один вошёл? Мы же разрешили троим… Авторитетом задавить хочет, или это финт такой? Однако ни Саламандр, контролирующий со своего места вход, ни ребята в других комнатах, ни наш разведчик во дворе шум не поднимают, следовательно — всё пока спокойно!» — в то, что говорливого прапорщика Колю кто-то может тихонечко вырубить, или в то, что Верстаков и мои ребята просмотрят какую-нибудь левую движуху, я не верил ни капли. Порода у мужиков не та.
— Меня зовут Заноза, — спокойно отвечаю, внимательно наблюдая за реакцией «шериффа».
«Ой, а что это бляшечка у нас в руке дрогнула? И с лица гражданин помощник сбледнул так, что даже в неярком свете торшера это заметно… Ну-ка ещё одна проверочка!»
— Говорун, — спрашиваю своего старого товарища, целящегося сейчас шерифу в спину, — ты этого персонажа знаешь?
Бляха снова дрогнула, а Ризен («Это, наверное, производное от «ризеншнауцер», а, может, и от слова «резон», правда, кто их тут с погонялами и погремухами разберёт?») непроизвольно завертел головой, стараясь определить где находится тот, с кем я разговариваю.
— Ты, мент, башкой-то не крути! — подыграл мне Фёдор. — Хотя какой ты, к чертям собачьим, мент, коли ещё три года назад проезжих на дорогах под Вознесенском тряс? Или у вас масть так легко меняют? Да что это мы всё о тебе, да о тебе? Ты ж, вроде, с претензией к нам пришёл? — прозвище своё Дейнов получил за молчаливость и неразговорчивость в обычной, но высоким искусством негнилого базара владел в совершенстве.
— Я выполняю свои обязанности, между прочим… — помощник шерифа, старался держать марку, но голос его определённо «играл». Знать и вправду, нас в этих краях знали. И знали хорошо!
— Ну да! — хмыкнул я. — Придурки сунулись куда не надо, получили по репе и хабара лишились, а ты вписываешься! Как же так, дитяток наших обидели?! — сидели мы с Говоруном друг напротив друга, так что моя тирада имела ещё одну цель — заставить Ризена вертеть головой туда-сюда, окончательно теряя уверенность. Этакий психологический пинг-понг. Где мячиком выступал помощник шерифа.
— У меня есть показания свидетелей, — начал старую песню местный «правоохранитель», но был немедленно прерван Фёдором:
— А у нас семь пулемётов и два АГСа! Можешь ещё судьбу Головы вспомнить. И его людей…
«Да, это Федька круто завернул! С места в карьер так пугать!»
История, упомянутая Говоруном, относилась как раз к тем акциям, про которые мы так долго беседовали с полковником. Лет десять назад вожак крупной банды решил, что пора объяснить осёдлым соседям, кто в здешних краях хозяин. Бредунов в свою ватагу Голова зазывал по всему Подмосковью, обещая горы вкусной еды, толпы податливых девок и прочие атрибуты красивой жизни. Причём одновременно с этим его ребята стали зажимать рейдовые партии чужаков в Столице. Совершенно не делая разбора, кто откуда.