Три кольца
Шрифт:
— Это что же, ты за все эти годы способ, как ноги сделать, не придумал? — изумился капитан.
— Да придумал я! Только время нужно! — зло ощерился бывший мастеровой. — Я ж говорю — колёса нужны были. Я уже и грузовик подыскал, и восстановил его почти, но какая-то сука сдала. Хорошо — только машину, а не меня за попытку побега… А то бы точно пары пальцев лишился!
— Прям даже так?
— А то! А уж плетей выхватить — как не фиг делать.
Южане, как люди слабо знакомые с нашими реалиями только головами качали, а мы с таким уже сталкивались, причём неоднократно. Надо полагать, что те сектанты, что у посадских в Шатуре на добыче торфа горбатятся тоже не ангелы были. Или те «дикие», которых мы в Люберцах разогнали. Меня
— … а в лесочке вон том, — и Володя махнул рукой в сторону большого массива, видневшегося точно на север от нашей нычки, — там вообще питомник ВТИСПа [142] . Благодаря ему мы и выжили.
— А это что за зверь такой — втисп? — Говорун не только слушал, но и аккуратно делал пометки в своей «библии».
— Да вы что, правда, не знаете? Это же институт до войны такой был — фрукты-ягоды всякие выращивал.
— Стоп! Так это от вас саженцы всякие в Медное контрабандой привозили? — Федя взвился, словно его муравей в шею укусил. — Те парни ещё говорили, что с юга товар ехал. Илюх, помнишь я себе смородину взял? Ну ту, по два золотых за саженец?
142
Всероссийский селекционно-технологический институт садоводства и питомниководства— институт в системе Россельхозакадемии, расположенный в Москве в районе Бирюлёво Восточное. История института началась с решения Наркомзема РСФСР о создании Московской плодово-ягодной опытной станции в апреле 1930 года. Постановлением Совета Министров РСФСР от 8 сентября 1960 года станция была преобразована в Научно-исследовательский зональный институт садоводства нечерноземной полосы. 8 декабря 1992 года институт получил современное название. В институте проводятся научные исследования в области садоводства по таким направлениям, как селекция, биотехнология, питомниководство, агротехника, агрохимия, защита растений, физиология и биохимия растений, механизация сельскохозяйственного производства на плодовых, ягодных, декоративных растениях, сельскохозяйственных машинах и агрегатах. Располагает уникальная техникой и оборудованием, включая хроматографы, микроскопы и т. д. Результатами исследований являются законченные разработки, такие, как новые технологии производства посадочного материала — саженцев, новые сорта садовых растений, новые сельскохозяйственные машин
Афанасьев, притулившийся неподалёку с рациями, в тот момент пил из фляги, услышав цену, он поперхнулся и закашлялся, да так, что одному из тех, кто сидел поближе пришлось долго хлопать его по спине.
— Кхм… тьфу… Сколько?
— А что? — не понял Федя. — Она же морозоустойчивая! У матери на участке ни одного куста за семь лет не загнулось. К ней в Тетерево и из Торжка за ягодой приезжают, и из Лихославля, даже из Волочка! А это, почитай, восемьдесят вёрст! Да я тот полтинник уже на пятый год окупил с лихвой.
— Ша, Федя, потом про свои успехи в садоводстве расскажешь! — перебил я друга. — Вова, а сейчас в том питомнике что? — это уже бредуну.
— Дак что ж ему станется? Даже Рябой не настолько дебил что б его испортить.
— А сейчас кто-нибудь саженцами торгует?
— Раньше да — многие оттуда ростки привозили, а сейчас
Щёлк! Словно какой-то шальной ролик в моём мозгу задел нужный рычажок:
— Боря! — окликнул я лейтенанта-радиста. — Сколько, говоришь, трофейная рацайка стоит?
— Пятьсот золотом, примерно. А что?
— Да ничего, — я вскочил на ноги. — Карта в масть легла!
Удовиченко дремал в десантном отсеке того «тигра», на котором ездили Саламандр с ребятами.
«Сразу видно — старый солдат! — умилился я, открыв заднюю дверь. — Всё решено, продумано и вместо того, чтобы изводить себя ожиданием — он спит. Уважаю!»
— Товарищ полковник, подъём! — негромко скомандовал я. Нет лучше способа разбудить военного человека, чем произнести это короткое слово. Сколько раз я видел, как смертельно усталые, измотанные люди, засыпавшие, несмотря на близкую стрельбу, рёв двигателей или громкие разговоры, услышав во сне это короткое слово, мгновенно открывали глаза.
— А, Илья, это ты! — магическое заклинание сработало и на этот раз. — Что случилось?
— Сергей Сергеевич, я, кажется, понял, откуда у местных столь вкусная электроника. Здесь неподалёку опытное хозяйство института садоводства находится, а теперь прикиньте, сколько наши, — я голосом выделил это слово, — северные соседи заплатят за витаминки, если на базаре в Медном за один росток платят два рубля золотом?
— То есть не шпионство, а чистой воды коммерция? — мгновенно въехал в ситуацию полковник.
— Ну, оперативных игр я не исключаю, но в целом картина немного прояснилась.
— Так что, считаешь, операция теперь не нужна?
— Я этого не говорил. А Рябому хвост надо прищемить при любом раскладе. А дело завершить могут и другие.
— Не люблю откладывать важные дела в долгий ящик! — последние слова были смазаны зевком.
— И я тоже, Сергеич! Но это мы удачно заехали! А трасса «Москва-Дон» тут неподалёку…
— Слушай, Илья, у вас в Твери все такие хваткие или это семейное?
— А шут его разберёт, я вон только сегодня узнал, что Говорун у нас плантатор оказывается… — настроение у меня улучшилось и балансировало между «неплохо» и «прекрасно», в то время как с утра планка была чуть выше метки «уныло».
— И чего плантирует ваш Фёдор?
— Ни малейшего понятия не имею. Может смородину, а может — крыжовник. Точно! Крыжовник! — я вспомнил, каким вареньем нас угощал Саламандр у горящего шведского вертолёта несколько дней назад, а они с Говоруном в последнее время вместе лямку тащат.
— И что, выгодно?
— Сами у него спросите… — тему ягодного бизнеса я посчитал исчерпаной, и перешёл к делам более насущным: — Первым делом Зяма, так?…
Малино — посёлок небольшой, а потому с верхнего этажа недостроенного здания больницы просматривался в оптику практически из конца в конец. До бывшей школы, где по словам Сантика разместился штаб местной группировки было пара сотен метров — не больше. До складского комплекса, чьи корпуса раскинулись вдоль заброшенной железки — пять. Как рассказал он же, в посёлке было аж три военных объекта, но они были заброшены задолго до прихода Тьмы. Один из них поначалу показался очень интересным, но наш информатор обломал меня:
— Вертолётчики там до седьмого года стояли, потом их куда-то перевели… Склады? А хер их знает! Кому они нужны-то? Здания стоят, пару сгнивших остовов видел, а что там внутри мне без интереса было.
«Как бы то ни было, надо это местечко проверить, — сделал я зарубку на память. — Пусть даже там пара подшипников осталась — уже прибыль. А вообще здешние края меня радуют — столько завлекательных местечек! И не все из них, похоже, разграблены.»
От разделки, пусть и мысленной, шкуры не добытого ещё зверя меня оторвал Саламандр: