Три королевства для Золушки
Шрифт:
Хм, если чуть-чуть подправить, будет прям идеально! И я занялась делом. Начала подгонять своё конкурсное произведение к местным реалиям. Я соскочила со стула, тут же села обратно. Нильс, не отрываясь от игры, пробурчал:
– И кто-то говорит, что ничего не происходит.
Ворчит, как старая бабка! Да, ничего особенного не происходит, к сожалению. Вот кто меня за язык тянул, когда я викингу обещала быть хорошей девочкой? Промолчала бы, можно было бы съездить, глянуть на месте. А, может, всё-таки сбегать по-быстрому? Подумав немного, решила отказаться от походов. Нет, посижу дома, не горит.
Открыв созданный план на большом экране, начала
Столицу Ройтте кто-то очень умный запихал в узкую долину, зажатую между крутым склоном холма и болотистым берегом реки. Главный город королевства напоминал помойку, а улицы – сточные канавы. О какой-то приличной планировке и говорить не приходилось. Улицы кривые и узкие, без тротуаров и парковок. Ни пройти нормально, ни проехать. Но это бы ладно, улицы можно и вычистить. Хуже было то, что протянуть к столице железную дорогу было почти невозможно или очень дорого. Проще новый город построить, чем дорогу протянуть. Вот я и начала создавать план города, раз всё равно было нечем заняться.
Где-то в России. Осень 2010 года
Не по-осеннему жаркое солнце заливало ярким светом железнодорожный переезд, длинную очередь машин, собравшуюся у закрытого шлагбаума и маневровый тепловоз с коротким хвостом вагонов, неспешно ползущий по железной дороге. Водители машин, скопившихся у переезда, внимательно следили за действиями тепловоза, а тот, выехав на переезд, свистнул и застыл, намертво перегородив дорогу.
Водители крайних в очереди машин, оглядевшись, начали разворачиваться, отправляться на поиск другого пути. Первые в очереди, наоборот, начали выходить из машин, разминать затёкшие ноги.
Из чёрного джипа, стоящего недалеко от шлагбаума, вышли двое: водитель – бритоголовый мужчина под сорок и пассажир – коренастый мужчина лет тридцати пяти. Облокотившись о капот машины, они дружно сложили руки на груди, посмотрели на небо, на тепловоз. Водитель вздохнул:
– Каждый день такая петрушка.
Пассажир пожал плечами:
– Отдыхай. Ты куда-то торопишься?
– Я бы предпочёл отдыхать в бане с кружкой холодного пива.
– Успеется, – сказал коренастый, оглядываясь по сторонам. Увидев, как из леса выходит молодой человек, он насторожился, быстро прошёл к двери и, открыв, начал рыться в карманах куртки. Звякнуло железо наручников.
– Ты чего? – удивился бритоголовый.
– Глянь, кто идёт, – коренастый повёл головой в сторону леса.
Бритоголовый оглянулся, приподнял брови.
– Да ну!
– Пакуем, – коротко бросил коренастый, открывая заднюю дверцу машины.
Водитель быстро схватил куртку, пошёл вокруг машины,
Маневровый коротко свистнул, потащился к станции, освобождая проезд. Водители засуетились, начали садиться в машины.
Линц перебежал дорогу, свернул за большой чёрный джип. Шух, кто-то набросил ему на голову что-то тёмное, на руках защёлкнулось железо. Линца толкнули в машину. Хлопнули дверцы, взревел мотор. Машина покатила через переезд. Несмотря на опасную ситуацию, Линц сидел спокойно, не дёргался, ничего не спрашивал. Ждал, когда остановится машина.
Путешествие было коротким. Машина проехала прямо, свернула направо, остановилась, проехала немного, снова остановилась. Что-то грохнуло, стукнуло. Открылась дверца машины.
Линц громко сказал:
– Не наигрались? – ответа не последовало, и Линц добавил, – Лёша, хватит дурака валять.
Кто-то громко сказал:
– Сука.
– Догадливый, падла, – согласился второй.
С головы Линца сняли куртку. Максимилиан поправил очки, протянул руки коренастому:
– Снимай.
Коренастый повернулся к бритоголовому:
– Видал? Он и это просёк, – коренастый достал из кармана ключи, открыл наручники: – Выходи, Нострадамус.
Линц встряхнул руками.
– Хорошо на свободе-то? – засмеялся коренастый и, облапив Линца, радостно сказал: – Здоров, бродяга!
– Здоров! – кивнул Линц, подал руку бритоголовому, – здоров.
– Ну, что? – коренастый довольно потёр руки, – пошли, допрашивать тебя будем.
Линц глянул настороженно. Коренастый удивлённо приподнял брови:
– Что? Ты просто обязан рассказать, что ты делал в лесу у кладбища. Добровольно не скажешь, пытать будем.
Вечерело. На посёлок медленно опускалась вечерняя прохлада. Бабки, сидевшие на скамейке у одного из домов, следили за тем, что творится во дворе дома напротив, недовольно кривили носы и судачили, обсуждая хозяина усадьбы:
– Опять Гусаров гуляет.
– Дружков из города понатащил, пока жена в отъезде.
– Всю ночь спать не даст, жулик.
– Наворовал денег, мент поганый.
– Да все они там взяточники!
И бабки начали вспоминать все милицейские грешки, где-то действительно вспоминая, но больше – откровенно придумывая истории на ходу.
Сплетницы были не правы. Служить-то Виктор в полиции служил, но взяток не брал. Правда, не от честности, а потому, что сначала не давали – слишком мелкими и незначительными делами занимался поначалу опер Гусаров, – а потом он ушёл, благо за плечами было высшее юридическое.