Три краски
Шрифт:
Закрыв за гостьей дверь, Лара убрала краску в шкаф и призадумалась – сколько совпадений за один день. Они ведь что-то значат!
– Ну ты представляешь, – поделилась она с уже облачившейся в халат Варей, – краска за мной по пятам ходит! А ведь я уже подумывала, не перекраситься ли мне? Корни торчат – ужас! А еще сегодня я чуть не угодила под машину одного визажиста-парикма*censored*а. Кстати, он иностранец! Представляешь, вот сколько совпадений!
– Иностранного парикма*censored*а? Это интересно! – согласилась соседка. – А эта змеища что тут делала?
– Сама не знаю. –
– Угу. А что?
– Да ничего. Я все-таки думаю покраситься. Пойду тогда в салон…
– А может, меня дождешься? – предложила Варя, подсаживаясь к компьютеру.
– Может, и дождусь! Спокойной ночи!
Засыпая, Лара все думала о Кирилле, о его странном взгляде, когда она садилась в машину американца. Опять американец… А ведь она никогда не млела перед заграницей. Впрочем, не важно. А Алинка потеряла брошь у нее в шкафу. Странно… Вообще, она очень странная. Неужели боится ее, Лары? Если боится, значит, у Кирилла что-то есть по отношению к ней – или она ошибается?
Наутро, как раз восьмого марта, Лара решила все-таки пойти в парикма*censored*скую. Варя приходит с работы уставшая, зачем ждать? Тем более сегодня, в праздник, так хочется изменить хоть что-то к лучшему. Парикма*censored*ская, которую она выбрала (по простому принципу – самая ближайшая к дому), была Ларе не знакома, как, впрочем, и все остальные, ведь раньше она не ходила по этим салонам. Всю жизнь у Ларисы были длинные волосы естественного цвета, о покраске и стрижке она никогда и не думала. Разве что кончики обрезать, так это дома, с мамой. Теперь же нужно перестраиваться и жить по-другому. «Вот еще проблему себе создала…» – ворчала про себя девушка, переступая порог парикма*censored*ской.
Тетка, сидящая в вестибюле, оказалась жутко раздраженной. Не успела Лара и двух шагов сделать, как та нервно проговорила:
– Дверь за собой закрывайте! Не май-месяц!
Мысленно посчитав, что до мая осталось всего ничего, Лара прикрыла дверь, подошла к ворчащей женщине и замерла, ожидая, когда та спросит, чем помочь. Однако женщине, похоже, было все равно – она не моргая смотрела маленький телевизор, висящий на стене.
– Кхм! – нарочито покашляла Лариса.
– Тсс! – тетка подняла кверху палец, прислушиваясь к какой-то болтовне телеведущего, а потом закатилась в противном хохоте: – Вот дает! Вот отжигает! Чего хотела-то?
Лару смутило, что к ней обращаются не на «вы», но спорить не стала.
– Покраситься хотела…
– Краска есть с собой?
– Нет… – Лара вспомнила о той краске, что осталась дома, – все-таки под эти темные волосы она не подходила. Надо что-то подбирать похожее.
– Ладно! Посмотрим! Может, найдем что-нибудь подходящее… Гюля! – неожиданно и резко закричала администратор, отчего Лара чуть не подпрыгнула. – К тебе клиент!
– А сколько стоить будет?
– Семьсот…
– У меня только корни надо…
– Я же сказала, семьсот!
Впечатления от начала были не слишком удачными. Сомневаясь, правильно ли вообще она поступает, Лара вскарабкалась
Потрогав Ларину шевелюру, она спросила:
– Что делать будем?
– Краситься… – прошептала Лара, почему-то волнуясь. – В такой же цвет.
Женщина кивнула. Затем полезла в шкаф, долго там ковырялась. Наконец достала несколько флакончиков с краской. Все они были без упаковки, поэтому о том, какого цвета данная краска, Лара догадаться не могла. Судя по тому, что виднелось сквозь матовые баночки, что-то темное.
Запах краски неприятно бил в нос. Пока парикма*censored*ша ее разводила, Лара изучала свое отражение в зеркале. Нет, еще полтора месяца назад она была гораздо симпатичнее. И увереннее в себе. Хотелось двигаться, работать, творить… А сейчас устала, что ли… И цвет – цвет совсем блеклый стал… И эти корни…
– Ну что, начнем? – Женщина закатала рукава, взяла в руки кисть. Лара вдруг с ужасом подумала о своей блузке – она ведь может заляпаться в три секунды.
– Фартук! Вы разве не надеваете фартук? – воскликнула она.
– Ах да, простите! – Та засуетилась, достала фартук, повязала Ларе. – Я парикма*censored*ом первый день… Праздники – все отдыхают… Раньше уборщицей работала, – поделилась парикма*censored*ша радостью.
Ларины глаза округлились. Вот это попала!
– А вы умеете? – спросила она с надеждой.
– Смотрела за коллегами, училась, – улыбаясь, ответила та. – Как же без этого – без опыта сейчас никуда не берут…
После такого откровения Лара уже без энтузиазма глядела, как мокрая, неприятно холодная кисточка скользила по ее голове, окрашивая все едким черным цветом. Девушка думала о Варе – та ведь тоже без опыта ее красила, и как хорошо получилось! И зачем только она, Лариса, сюда пришла? Надо было купить краску и пойти домой. Попросила бы подругу… Нет, решила все сделать быстро, теперь поплатится.
Похоже, нехорошие предчувствия сбывались. Не успела парикма*censored*ша нанести всю краску, как та начала рыжеть на глазах. Черный цвет сменялся ржавчиной, и Лара с каждой секундой становилась все более похожа на кикимору.
– Странно как-то… – пробормотала тетка. – Я же выбирала из темно-каштановых. А тут… Цвет, что ли, не тот…
Лара старалась не смотреть на свое отражение. Она отвернулась, но проклятые зеркала были всюду. Со всех сторон на нее печальными глазами глядело страшное чудовище с макушкой-морковкой.
– Людка! Поди сюда! – позвала мастерица-уборщица.
Послышалось кряхтенье, чередуемое с ворчаньем, в зал вошла администратор. В руках она держала кружку с чаем. Ларе стало противно от того, как люди работают.
– Слушай, а краска у нас шатеновая где лежит? В этом ведь ящике? – Ларина мучительница кивнула на ящик, откуда доставала краску.
– Да ты что, первый день, что ли? А, ну да, первый день… Здесь у нас эти, рыжие да красные, еще голубой, синий цвет, ну и всякий такой, кислотный. А ты какой взяла? Этот… Так это же на списание сложили, просрочено давно…