Три легенды

Кликин Михаил Геннадьевич

– Да. Всю свою жизнь.

– Зачем?

– Он убил мою дочь.

В комнате стало тихо. Они долго смотрели друг на друга, потом Мира негромко сказала:

– Извини.

– Ничего, – ведьма криво усмехнулась, – я привыкла.

Они еще помолчали.

– Сколько ей было? – спросила Мира.

– Не исполнилось и десяти.

– Совсем маленькая.

– Да.

Мира встала, собрала со стола посуду, унесла на кухню.

– Помочь? – крикнула ведьма ей вслед.

– Не

надо.

– Я не могу бездельничать.

– Тогда покорми кур. Зерно на дворе в ящике, вареная картошка в печи, черствый хлеб в мешочке за печью. Картошку поруби, хлеб размочи, все смешай. Корыто в курятнике. А я сама пойду по домам, спрашивать про ручей.

– И про колдуна.

– И про колдуна… – согласилась Мира. И уже стоя в дверях, добавила: – Знаешь, а он мне не показался страшным. Совсем наоборот. Он был словно старый добрый волшебник, усталый и печальный. Подавленный. Чем-то озабоченный…

Плачущий, – послышалось ведьме, и опять ей захотелось заткнуть уши, как тогда, когда она разговаривала с домовым. Но на этот раз она сдержалась, только скрипнула зубами и повторила едва слышно, повторила для себя, не для Миры:

– Он. Убил. Тауру…

Мира вернулась через пару часов. Ведьма сидела на лавке и бездумно глядела в окно.

Уже вечерело – дни стали совсем короткие. Длинные тени протянулись от оголившихся деревьев к домам, легли на бревенчатые стены, на скаты низких крыш.

На дороге посреди деревни ватага ребятишек гонялась за черной дворняжкой. Потрепанная грязная собачонка затравлено огрызалась, припадала к земле, скулила и все пыталась вырваться из окружения, спрятаться где-нибудь. Ей не нравилась такая игра. Зато сорванцы веселились вовсю, визжали, размахивали деревянными мечами и игрушечными палицами…

– Никто ничего не знает про Змеиный ручей. И колдуна никто не видел, – отчиталась Мира.

– Что ж, так и должно быть, – задумчиво отозвалась ведьма, – иначе все было бы слишком просто…

Мира села рядом, отодвинула горшок с цветком, тоже облокотилась на подоконник.

– Что ты с ним сделаешь, когда догонишь?

– Догоню ли?.. – сама у себя спросила ведьма. – Иногда мне кажется, что колдун не существует. Что он просто тень, призрак моей памяти… Оправдание моего существования… – она пробормотала еще что-то неразборчивое, сделала неопределенный жест и замолчала надолго, ушла в себя.

– И все же, что ты сделаешь, если догонишь его? – переспросила Мира.

– Что? – ведьма не расслышала вопрос.

– Что ты хочешь с ним сделать? Убить?

– Не знаю. Наверное, нет… Я лишь посмотрю на него и коснусь ладонью.

А что из этого выйдет, я не могу знать. Знаю только, что колдун сделается Проклятым… Нельзя предугадать, как подействует проклятие. Быть может, Проклятый потеряет разум, а может начнет заживо гнить. Или же он станет видеть души убитых им людей, и будет переживать их мучения… Я не знаю…

Ведьма говорила как-то безразлично, отстраненно, а Мире вдруг показалось, что в комнате сгустилась тьма и стало нестерпимо холодно.

– Как страшно… – негромко пробормотала она и вздрогнула, услышав собственный голос.

– Страшно? – усмехнулась ведьма. – А потерять единственную дочь – это не страшно? Видеть десятки убитых, твоих хороших знакомых, соседей – это не страшно? И знать, что еще сотни чужих людей также убиты в других деревнях…

– И это все он? – трепеща, спросила Мира.

– Да… Колдун сам дал мне Силу, он пробудил во мне Ненависть. Теперь я должна вернуть это ему. Таково правило: зло всегда будет наказано, так как оно порождает ненависть. Только так!

– Иногда ненависть можно победить добром, – едва слышно произнесла Мира.

– Добро? – ведьма усмехнулась. – Никакое добро не способно вернуть мне мою девочку.

– Месть тоже не вернет ее.

– Месть расставит все на свои места.

– На какие места?

– Месть дает успокоение.

Мира осуждающе покачала головой:

– Ты много старше меня, – сказала она, – и знаешь столько, что мне даже не представить. Но я думаю, что ты ошибаешься. Только смирение может принести успокоение, но не месть.

– Так говорят слабые, – фыркнула ведьма.

– Да, – согласилась Мира, – но именно в смирении сила слабых.

– У меня достаточно другой силы, – ведьма рывком встала на ноги, – чтоб оставить смирение прочим. И давай прекратим этот разговор. Нам незачем спорить.

– И все же, что ты будешь делать, если не сможешь найти колдуна? Тебе ничего не останется, как смириться.

– Я найду его, – твердо пообещала ведьма. – Он не сможет от меня убежать. Ему негде скрыться в этом мире.

Мира беспомощно развела руками.

Ночью ведьме привиделась Таура.

Девочка стояла возле большого мертвого дерева и плакала. Было темно, но все видно. Бесконечная каменистая пустыня простиралась от горизонта до горизонта, и – ведьма знала это – еще очень далеко за горизонт. Черное небо прорезали вспышки бешеных молний, но стояла такая тишина, что рыдания девочки, казалось, слышны за многие мили.

– Почему ты плачешь, дочка? – спросила ведьма, тронув ладонью ее светлые волосы.