Три маленьких секрета
Шрифт:
Лорд Трейхерн торопливо спускался по ступенькам, чтобы лично приветствовать гостью. Взяв Мэдлин под руку, граф проводил ее в дом. Меррик откинулся на спинку сиденья. Он испытывал не восхищение, а гнев. Не праведное негодование, но обиду. Черт возьми, можно было бы догадаться, что эту женщину пригласят. Вероятно, подсознательно он на это и рассчитывал.
Нет. Это неправда. Кроме того, у него достаточно воли, чтобы контролировать собственные реакции. Если для дела выгодно быть с этой дамой вежливым, он так и поступит. Когда речь идет о серьезных проектах и хороших деньгах, Меррик Маклахлан с самим дьяволом поужинает, если это понадобится.
С другой стороны, он ничем не
Лакей спрыгнул вниз и открыл дверцу.
– Да, сэр?
Меррик открыл было рот, потом снова закрыл его. Какое-то мгновение он колебался. В его душе шла борьба. Хорошие манеры схватились с мизантропией и скоро прижали ее к земле.
– Ничего, – буркнул он. – Нет, погодите. Помогите мне выйти и отправляйтесь в «Синие столбы».
– Да, сэр.
Выбравшись из кареты, Меррик вытащил из кармана несколько монет. – Поужинайте с Граймзом, – сказал он. – Я не намерен надолго задерживаться.
Лакей живо сунул деньги в карман. Поворот событий его не удивил. Он знал склонность хозяина быстро исчезать с подобных мероприятий. Вынув из кареты трость, Меррик пошел к дому Трейхернов.
Граф с женой любезно приветствовали его. Дочь – Арабелл, или Мэрианн, или Мэрибелл, Меррик никак не мог вспомнить ее имя – присела в реверансе. Склонившись к ее руке, Меррик поздравил девушку с семнадцатилетием. Она застенчиво зарумянилась, а он почувствовал себя не то что Мафусаилом, а даже его дедушкой.
Меррик быстро отошел, размышляя об инфантильности современной молодежи. Потом вспомнил, что приблизительно в этом возрасте Мэдлин согласилась выйти за него замуж. Оглянувшись, он снова посмотрел на виновницу торжества. Боже, да она совсем ребенок. И в ней есть отдаленное сходство с Мэдлин. Дочь Трейхернов – очаровательное создание: высокая, стройная, с волосами цвета спелой пшеницы и хорошеньким личиком. Полная нижняя губа придавала девушке чувственный и в то же время невинный вид. Настоящая приманка для холостяков. Но она слишком молода для замужества. В семнадцать лет не понять, что брак – это не только радость, но долг и ответственность. Юности неведомо, какие проблемы, обязанности и тяготы несет с собой взрослая жизнь.
Так почему он ждал этого понимания от Мэдлин?
Но поздно ее оправдывать. Она вышла за него замуж, произнесла клятву верности. И… отреклась от него без размышлений.
Арабелл-Мэрибелл заметила, что он смотрит на нее, и покраснела еще сильнее. Потом, погрозив ему пальчиком, хихикнула. Боже милостивый! Пора найти укромный уголок и провести время в мужской компании.
Гостей оказалось не слишком много. Атмосфера была непринужденной, никто не придерживался церемоний. Трейхерн умен, решил Меррик. Он вводит дочь в общество постепенно, а не бросает ее сразу в пекло, на всеобщее обозрение, устроив для дебютантки пышный бал.
Слуги бесшумно сновали среди гостей с серебряными подносами, уставленными бокалами с шерри и оршадом. Меррик знал почти всех присутствующих, но ни с кем не был близко знаком.
– Маклахлан! – Кто-то дружески хлопнул его по плечу. – Рад видеть вас в добром здравии.
Обернувшись, Меррик увидел сияющую улыбку одного из директоров банка.
– Спасибо, сэр. И вам того же желаю, – любезно ответил он, напомнив себе, что только из-за этого сюда и приехал.
Начались ничего не значащие разговоры, которые принято вести в светском обществе. Пока Меррик прогуливался по гостиной, его дважды спросили о возрасте и здоровье королевы Аделаиды [2] .
2
Аделаида Саксен-Мейниигенская (1792—1849), жена Уильяма IV (1765—1?37).
Похоже, для Мэдлин это было неожиданностью. Вежливо поклонившись, Меррик отодвинул ее стул.
– Добрый вечер, леди Бессетт.
– Мистер Маклахлан? – пробормотала она. – Вот так сюрприз.
– Не пронзайте мне взглядом, дорогая, – вполголоса сказал он. – Я в гости не напрашивался. А вы?
Ничего не ответив, она чуть отстранилась и села. Аромат ее духов легким облаком окутал его. Запах жасмина и чего-то еще, болезненно знакомого.
Темно-зеленый шелк подчеркивал цвет ее вспыхнувших глаз и оттенял светлую кожу. Покрой платья по лондонским меркам не был смелым, но открывал округлость плеч и тонкие ключицы.
Меррик заставил себя перевести взгляд на других гостей, рассаживающихся за столом. Обед был не слишком официальным, за столом то и дело раздавался смех. Над виновницей торжества добродушно подшучивали. Меррик наконец вспомнил ее имя. Ариан. Больше всех поддразнивал ее красивый молодой мужчина, назвавшиеся ее дядюшкой. Это был брат Трейхерна. Его глаза светились озорством, девушки его явно обожали.
Меррик и Мэдлин сидели неподалеку от леди Трейхерн. Она не позволяла гостям скучать и беседовала со всеми сидящими поблизости. Ее супруг был более сдержан, но и он прекрасно справлялся с обязанностями хозяина дома. Время от времени он через стол настороженно поглядывал на Меррика. Казалось, лорда Трейхерна что-то тревожило. Черт бы побрал это светское общество! Меррик начинал чувствовать себя нежеланным гостем.
Мэдлин беседовала с мужчиной, сидевшим справа от нее. Ее белокурые волосы вились на затылке. На точеной шее не было никаких украшений, даже скромной нитки жемчуга. Да она в них и не нуждалась. Меррик не мог отвести глаз. Когда-то нежная голубая жилка так притягивала его взгляд, что он готов был смотреть целый вечер. Он хорошо знал, что, коснувшись губами изгиба шеи, мужчина получает в награду легкую дрожь восторга.
Он всегда воображал, что Мэдлин сильно изменится. Солнце Италии состарит ее, годы супружества оставят морщины на лбу и печальные складки у рта. Ничего этого не произошло. Ничего, за исключением крошечных морщинок у глаз и легкого скептицизма во взгляде. Мэдлин была все та же. И к собственному огорчению, Меррик по-прежнему считал ее прекрасной.
Она, должно быть, почувствовала его горячий взгляд и обернулась. Ее глаза враждебно блеснули. Меррик отвел взгляд. А потом и вовсе повернулся к ней спиной. Этого не следовало делать. Хорошие манеры, будь они прокляты, обязывали его занимать соседку, сидящую справа. Гости болтали, как старые друзья. Может быть, и им с Мэдлин это удастся?
– Как ваш сын, леди Бессетт? – спросил Меррик, когда лакеи разносили очередное блюдо. – Он поправился? Как он себя чувствует?
– Вы очень любезны – Ее голос был столь холоден, словно они совершенно незнакомы. – Относительно хорошо.