Три места под солнцем
Шрифт:
Глава 21
Осуществиться нашим добрым намерениям суждено не было, Сергей Дмитриевич Курбатов, как оказалось, уже третий день находился в служебной командировке. Это создавало нам серьезные проблемы, и я попросила Ярцева не торопиться с обнародованием откровений Водяникова. Настроение было препаршивое, еще вчера я была уверена, что покончила с последним звеном цепи, а сегодня оказалось, что опять надо ждать. Пусть не четырнадцать лет, пусть гораздо меньше, но опять ждать. Это было самым мучительным, тем более что от меня уже ничего не зависело, все, что могла, я сделала,
Как неприкаянная, бродила я по дому, то поднималась к себе и пыталась читать, то спускалась в гостиную и бралась за саксофон — сегодня у меня все валилось из рук. Дядя Сережа должен был приехать послезавтра, сразу он вряд ли займется нашим делом, сначала ему надо переварить информацию. Но после того, как он это сделает, все должно закрутиться в бешеном темпе: арест Вадима, статья в прессе Ярцева, возобновление старого дела о гибели моих родителей. Да, скорее всего, его закроют за истечением срока давности, но это не помешает поднять шумиху в прессе и окончательно погубить репутацию этой семьи. Надеюсь, это будет последним камнем в кладку склепа для Владимира Синдякова. После ареста его старшего сына, естественно.
Чтобы не сойти с ума от безделья, я решила посетить моих спасителей на кладбище, а заодно узнать от них окончание той ночной истории. Васю и Люсю я нашла быстро, у Люси под глазом красовался свежий синяк, Васе удалось избежать боевых ранений. Мне они обрадовались, наперебой стали рассказывать о ночном побоище. Бой был непродолжительным, но результативным, Вася и Люся на ритуал пришли не одни, поэтому перевес сразу оказался на их стороне до того момента, пока Вадиму не удалось достать нож. Нож в планы бомжей не входил, и они храбро растворились в темноте, напоследок запустив в Вадима проржавевшим остовом могильного венка. Обошлось без жертв, чему я была рада: все-таки заварушка состоялась с моего косвенного благословения.
— Я тому, который ее держал, клок волос вырвала и за ухо укусила, — хвасталась Люся, — а второму всю рожу расцарапала, будут знать, как девушек мучить и пьяниц травить! А ты сестренку больше сюда не пускай. Сейчас жизнь такая неспокойная стала, даже на кладбище опасно по ночам. Пусть уж дома сидит, уроки учит.
Я заверила, что больше никто из членов нашей семьи не ступит и ногой на их землю, и отдала привезенные с собой подарки, раскладную палатку и несколько пакетов продуктов из ближайшего супермаркета. Мои новые знакомцы бросились разбирать угощение и разворачивать палатку, а я тихо удалилась. Жаль, что я не могла сделать для них большего. Эти люди настолько привыкли к своему социальному статусу и образу жизни, что устройство их в какой-нибудь дом престарелых сделало бы их еще более несчастными.
А здорово, наверное, напугались господа Синдяковы! Конечно, они рассчитывали быстро расправиться с одной девчонкой, а вместо этого пришлось отражать нападение оборванцев-призраков. Интересно, они хоть поняли, против кого оборонялись? Я представила братьев Синдяковых с укушенным ухом, расцарапанной физиономией, свежей плешиной в ухоженных волосах, и настроение резко поднялось. Уж страху-то они натерпелись, это точно. Неприятно, когда в темноте на тебя лезет что-то из-за могилы и пытается откусить ухо. Ужастики без содрогания они
Я с трудом промаялась остаток дня. Ничего, завтра — на работу. А потом приедет дядя Сережа, как-нибудь продержимся. С наступлением темноты мне стало совсем не по себе. Может, я просто отвыкла за последнее время от безделья? Ариша засобирался в казино и, чувствуя мое настроение, самоотверженно пригласил меня сыграть партию в покер, но развлекаться тоже не хотелось, и я решила остаться дома. Интересно, что происходит сейчас в коттедже Синдяковых? Строят планы спасения? Ругаются? А может, дом стоит пустой и все участники драмы давно уже в бегах? Терпеть больше не было сил, я взяла все необходимое и тихо вышла из дома.
На первом этаже коттеджа Синдяковых горел свет. Прекрасно, значит, в гостиной есть люди. Вот и моя спасительная ива за соседским пустующим домом. Обычно эти прекрасные декоративные деревья подстригают, этой же было позволено расти в первозданном виде, и естественный шалаш, образованный ее свободно ниспадающими мягкими и тонкими ветвями, был почти непроницаем для глаз. Я надела наушники.
— Где я тебе ее возьму? Никто в городе не знает, кто она такая, — злился Тони. — Ты что, спрашиваешь биографию всех, с кем спишь?
— Не путай меня и твоего папашу. А потом, одно дело — спать, а другое — приводить домой. Ты даже не знаешь фамилии девки, которой позволил рыться в семейном сейфе, — парировал Вадим.
— Ты оскорбил меня, сын, почему ты не веришь, что запись и фотографии — подлый навет на твоего отца? Это политические враги хотят уничтожить меня. У них всегда были грязные методы.
— Какие противники? Кому ты нужен, старый, жалкий, никчемный шалунишка? Так, кажется, называют вас девочки? — бросил сквозь зубы старший сын. — Ты выставил меня на посмешище, я в офисе боюсь появляться, от меня партнеры бегут. Заткнись и не мешай. Тони, ты хотя бы приблизительно знаешь, в какой части города она живет и как выглядит без этой жуткой черной мазни?
— А может, обойдется с этими документами? — закинул удочку Тоник. — Подписей твоих там нет, кто докажет?
— А если Леха жив? В милиции этот алкаш прикрывать меня не будет, сразу расколется. Эх, надо было дождаться, когда он окочурится, а теперь думай, сдох он где-нибудь под кустом или прячется.
— Замолчите, — забеспокоился экс-прокурор, — я ничего не хочу слышать, зачем вы такие вещи говорите при мне? Не знаю и не хочу знать никаких Лех.
— Знаешь, папаша, знаешь, — позлорадствовал Тони, — как не знать собственного водителя? Хочешь, расскажу, как твоя гордость Вадик убивал старушек и подставлял твоего шоферюгу? Очень интересная история!
— Мой водитель? Он не расколется в милиции, я ему хорошо заплатил. Только при чем здесь старушки? Те, убитые, были молодые. И Вадик тогда был еще маленьким. Вы меня не путайте, и так в голове какая-то мешанина, — пожаловался отец.
— Ты чего городишь, батя? У тебя совсем крыша съехала? Какие убитые? — опешил Тони.
— Новая напасть на мою голову, — простонал Вадим, — папаша с ума сошел. Хоть бы не болтал лишнего, а то теперь все убийства в городе на себя возьмет. Иди-ка ты спать, отец, не мешай. Не хочешь? Тогда сиди в уголке и журнальчик про СПИД читай. Тебе теперь только эта радость остается.