Три минуты с реальностью
Шрифт:
– Чем же заканчивается история?
– Джулиан закалывает меня – ты это видела – и оказывается в тюрьме. Джулиана беременна от него, но он об этом не знает. Он узнает только, что в Париже она вышла замуж, и проклинает ее.
– Как-то слишком уж мрачно.
– Дальше еще хуже. Через двадцать лет он выходит из тюрьмы, снова начинает танцевать и каким-то образом оказывается в Париже, где тем временем начинается бум танго. На одном из балов встречает молодую девушку, которая танцует так, как было принято двадцать лет назад. Он спрашивает ее, откуда она знает эти шаги. Та отвечает, мол, от матери. Он хочет познакомиться с ее матерью, и voila 36 :
36
вот (фр.).
– Ага, значит, все-таки happy end 37 ?
– Нет, в танго такое невозможно. Разумеется, Джулиан и Джулиана все еще любят друг друга, к тому же Джулиан очарован собственной дочерью. Он хочет, чтобы они обе убежали с ним. Но Джулиана связана традиционными представлениями о том, что можно и чего нельзя. Она не может решиться на неопределенное будущее. Они танцуют прощальное танго, танго несбывшейся любви. Потом Джулиан уходит и лишает себя жизни.
– Да, ужасно.
37
счастливый конец (англ.).
– Я тоже так думаю. Но я не хореограф. С точки зрения танца все поставлено гениально. Никто не сделал бы лучше. Сцена узнавания дочери просто сказочная. За это-то они все его и ненавидят, я думаю. Обычное танго-шоу через пятнадцать минут становится невыносимо скучным. Я видел несколько десятков. Все время одно и то же. Дамиан же делает что-то особенное, изобретает свои фигуры, вкладывает в них собственный смысл. И это действует, да еще как. Ты все видишь и чувствуешь, хотя и совершенно не понимаешь, каков механизм воздействия. Дамиан работает почти как Вагнер в «Кольце Нибелунгов» – на лейтмотивах, которые все время чуть-чуть изменяются. Для этого нужен ум, а в мире танго им обладают немногие…
Одно предложение поразило ее: «За это-то они все его и ненавидят»… За три недели знакомства она кое-что узнала о Дамиане: он настоящий трудоголик, любит макароны, терпеть не может телевизор; ему нравятся дорогие вещи, особенно одежда. Он не любит готовить, но уж если делает это, то на продуктах не экономит; принимает душ три раза в день, едва ли не помешан на чистоте собственного тела; предпочитает заниматься любовью во второй половине дня при особом освещении, окрашивающем ее тело в пастельные тона. Она наслаждалась тем, что он ведет себя с ней так, словно она принцесса – придерживает для нее дверь, подает пальто, помогает сесть за стол. Но ничуть не меньше наслаждалась она прямотой и искренностью его желаний – они занимались любовью в местах, совершенно для этого не предназначенных: в раздевалке бассейна или в ее машине по пути домой с вечеринки. Его образ, сложившийся у нее в голове, имел, конечно, пробелы и белые пятна. Но никоим образом не сочетался с этой фразой: «За это-то они все его и ненавидят»…
Как можно его ненавидеть?
8
Об этом она узнала от Клаудии, державшей танцевальную школу в Штеглице. Дамиан преподавал у нее.
– Зайди ненадолго, – предложил он однажды, когда она подвезла его туда.
– Зачем?
– Познакомишься с Клаудией. Она симпатичная, тебе понравится.
Клаудиа оказалась высокой худощавой
– Она хочет посмотреть, – с улыбкой сказал он и исчез в раздевалке.
Клаудиа улыбнулась.
– Садись в кресло, отсюда тебе будет виден весь зал. Хочешь что-нибудь выпить? Колу? Чай? Кофе?
Голос у нее был хрипловатый, немного приглушенный, Джульетта не могла понять, сколько ей лет.
– Чаю выпила бы с удовольствием, – отозвалась Джульетта. – Много людей хотят научиться танцевать танго?
– Хм, все больше и больше, – ответила Клаудиа и добавила: – Мне было любопытно посмотреть на тебя.
Джульетта удивленно приподняла брови, не зная, что ответить. Дамиан тем временем надел танцевальные туфли и принялся расхаживать между парами, исправляя ошибки.
– И за что мне такая честь?
Клаудиа дружелюбно смотрела на нее, никак не отреагировав на резковатую реплику.
– Я дружу с Лутцем. – Она протянула ей чашку и пакетик с чаем. – Он рассказал, как ты появилась на репетиции, и знаешь, что еще сказал? «В тот день он заколол меня так, как никогда ни до, ни после. Словно ожившая Джулиана собственной персоной появилась в дверях. Эта женщина сразила его наповал». Конец цитаты. По-моему, здорово. Сахару?
Она села рядом с Джульеттой и развернула свой пакетик.
– Меня это, конечно, не касается. Просто я рада. Как в кино. Поэтому мне было страшно любопытно.
Джульетта вслушивалась в каждое слово. Женщина говорила слишком прямо, но, очевидно, не хотела ее разозлить или обидеть.
– Спасибо, – сказала она и улыбнулась. – Эта часть истории до сих пор была мне неизвестна. Ты давно знаешь Дамиана?
– Три года. С тысяча девятьсот девяносто шестого.
Джульетта попыталась взять себя в руки. Ей не хотелось расспрашивать малознакомую женщину о Дамиане, но искушение было слишком велико.
– А почему вы только сейчас его пригласили?
– Раньше всегда приезжал Эктор, его бывший учитель. Теперь они разругались в пух и прах. Дамиан начал преподавать сам, и вскоре пошла молва, что он великолепный учитель. Ученики, в конце концов, наши клиенты, и они требуют Дамиана.
– А Эктор…
– Не приезжает с тех пор, как мы стали работать с Дамианом. Глупо, конечно, но они все такие. Здешний спрос вполне достаточен для нескольких учителей танго, но места для двух несовместимых эго слишком мало.
– Лутц сказал мне, что Дамиана не очень-то любят в Буэнос-Айресе. Но он считает, что все дело в его стиле.
– И в этом тоже. Поэтому Эктор его и вышвырнул. Типичный конфликт поколений. Старшие блюдут чистоту жанра. Танго включает в себя множество кодов и последовательностей, лишь отчасти имеющих отношение к танцу как таковому, однако с течением времени они приобретают статус незыблемых. Молодые танцоры, естественно, задаются вопросом, почему это так, а не иначе. Дамиан пошел еще дальше. Он шаржирует в танце эти традиции, провоцируя старую гвардию. При этом он действительно один из лучших за последнее время.