Три мирных года
Шрифт:
Миссия на Ярве мне тогда не показалась сложной или опасной. В конце концов, работать нам предстояло под прикрытием товарищей, да и противник — американцы, был нам хорошо известен. Это не какая-то цивилизация, бывшая под имперской оккупацией, которая может неизвестно что выкинуть. Поэтому к работе на Ярве мы готовились по остаточному принципу.
Но коротко про планету. До нашего появления там существовало три поселения, населённых преимущественно арза и гарза. После войны часть населения покинула планету, а мы её поделили пополам. Один город отошёл американцам,
С Берлином, кстати, интересно произошло. Ещё в конце девяностых, проход через стену между западным и восточным Берлином сделали свободным, а после войны стену и вовсе демонтировали. Радостные американцы потёрли руки, но всего через полгода их попросили убраться к чёртовой бабушке из Западного Берлина, а их люди, засланные в восточную часть города, всплыли по весне в Шпрее. Товарищ Машеров, его преемник и их окружение, ничего не делали просто так. Словом, в составе ГДР оказался весь Берлин, а в самой ФРГ начались брожения, активировалась, исчезнувшая после столкновения с империей, Фракция Красной Армии и стали ходить разговоры, что вот-вот обе части страны вновь объединяться и дружно заживут в семье центральноевропейских народов под руководством коммунистической партии.
Не в последнюю очередь из-за утраты Берлина правительство Альберта Гора не спешило выводить свои войска из Южного Китая. Боялись потерять лицо окончательно. Однако Москве было на это плевать. У нас свои интересы.
Но вернёмся к Ярве. Итак, на планете существовало три города. Американский Спэйс-сити, наш Красносоветск и общий, который так и назвался Ярве. Мы звали его Ярвеград, а американцы Ярветаун. Из-за этого возникало много путаницы, а я пошутил, предложив называть город Ярве-многоточие, но судя по кислым лицам встречавших нас городских руководителей, я не первый был таким весёлым парнем.
Да, я туда прилетел вполне официально. Как Герой Советского Союза, встретиться и пообщаться с гражданами, надавать автографов и так далее, по списку, что там ещё?
— Ничего так не выдавало Штирлица, как парашют, который волочился за его спиной, — ворчал Варяг.
— Так и надо. Наш любимый метод — ловля на живца, — отмахнулся я. — Так, парни и девушки. Я выступать, а вы пока проведите разведку на местности. Подумайте, чем таким полезным мы можем заняться?
— Да думать особо не надо, — протянул Череп. — У нас по штабу давно разговоры гуляют, что на Ярве, американцы заходят на нашу территорию и оставляют закладки, на всякий случай. Ну там оружие, боеприпасы, деньги, документы… Наши, конечно, проверяют, но ничего не находят.
— Не скажи, — вмешалась Марина. — Один раз спугнули небольшую группу американцев, но перехватить не сумели.
— Вот и отлично, — сказал я. — Устроим ревизию, вряд ли что-то найдём, но американцы пускай подёргаются.
Сказано — сделано. Утром я выступал перед школьниками, а днём мы шерстили планету на предмет возможных американских заначек. Одно было плохо, мы не знали, как реагируют американцы. Дёргаются
— Завтра не перед кем не выступаю, — сообщил я команде. — Поэтому пойдём с утра. Такие вещи, лучше делать пораньше.
На Ярве зима была в самом разгаре. Да и темнело рано, учитывая, что там в сутках вообще по двадцать часов.
— Пойдём полным составом? — уточнил Жмых.
— Разделимся, — сказал я. — Со мной пойдут Жмых, Хацкевич и Кинтана. Остальные не переходят границу, но держаться рядом. Командиром у вас будет Мишин. Диана через одностороннюю связь держит связь со мной и если что маякнёт вам.
— А я? — пискнула Яся.
— Со вторым отрядом, — вздохнул я, хотя с удовольствием оставил бы её на базе.
Вряд ли нам понадобится медик. Но мало ли…
С тем мы и пошли, ранним, зимним утром в ущелье Ронгот, которое проходило одновременно по нашей и американской территории. Шли по свежему снегу…
Кровь падает на снег — продолжало звучать в моей голове, хотя Мишаня выключил давно проигрыватель.
— Так, а что там за история с плазменной гранатой? — спросил Мишаня. — Меня, когда к тебе вели, всё про неё вспоминали и хихикали.
— Да, такое, — махнул рукой я.
Вспоминать не хотелось. Тем более что влетело мне за эту гранату, по полной программе. Но рассказать придётся, иначе Мишаня с живого не слезет. Поэтому я продолжил.
Метнулись мы на американскую территорию, походили час-другой и уже ушли обратно, как американцы спохватились.
Надо сказать, что ущелье Ронгот одна из немногих территорий, за которой присматривали и мы и американцы. Поэтому с моей стороны было наглостью туда ввалиться, а со стороны морпехов, посланных по душу нарушителей, было не меньшей наглостью начать преследовать нас по советской территории.
Они настигли нас, на выходе из самого ущелья. Морпехов было двадцать человек, и настроены ребята были решительно.
— Эй! — крикнул мне их командир. — Мы шли по вашим следам. Вы нарушили нашу границу, а потому пойдёте с нами!
— Во-первых, представьтесь. Вот я, Валерий Кирьянов, младший лейтенант, — отозвался я. — А во-вторых, вы нарушили нашу границу, так что в расчёте.
— Сержант Коннор, морская пехота, США, — до морпеха, конечно, уже начало доходить, что он неправ, но ещё не полностью. — В конце концов, вас всего трое, а нас двадцать человек.
— Сержант, посмотри по сторонам, — я поводил пальцем над головой.
Коннор рефлекторно вскинул взгляд и наткнулся на остальных моих бойцов, которые засели наверху и уже взяли на прицел его отряд.
Однако я ошибся. Американский баран и не подумал уходить. Но попадать в лапы американцев, в мои планы не входило. Что же, придётся прибегнуть к последнему, так сказать, королевскому доводу. Я достал из кармана гранату и выдернул чеку.
— У вас есть пять минут, чтобы свалить отсюда, — сказал я наставившим на меня автоматы американским солдатам. — И вот не дай бог, у меня рука дрогнет.