Три нарушенные клятвы
Шрифт:
Это был кошмар!
Родители по-прежнему поглощены трауром по Дэнни, и моя жизнь их совсем не заботит, а ведь я могла бы много чего им рассказать – страшные, ужасные вещи, но я знаю, они не станут слушать. О, они делают вид, что слушают меня, но на самом деле не слышат. К тому же, мои родители – не любители поговорить. Папа слишком много работает, а мама… Не знаю, что она делает, но подозреваю, что слишком много пьет, пытаясь утопить свое горе.
Не знаю, как ей помочь. Да я и не хочу. Это крайне эгоистично с моей стороны думать так, но ничего не могу
– Белинда Ламберт позвонила мне, – говорит мама. – Ты помнишь Паркера Ламберта? Он на год моложе Дэнни и тоже закончил вашу школу.
Нахмурившись, я пытаюсь вспомнить этого Паркера, но не могу. Порой все ребята, с которыми я училась, превращаются в одно размытое пятно. Я ходила в школу почти с одними и теми же детьми, от детского сада до выпускного класса. Забавно, что все они сейчас просто калейдоскоп лиц, и ни одно не могу выделить.
– Ты звонишь посреди ночи, чтобы рассказать мне сплетни о местных мальчишках?
Она раздраженно вздыхает. Я пытаюсь понять, пьяна ли она. Сейчас около двух часов ночи. Может, она в баре? Не могу себе этого представить, хотя, может, и могу. Она делала так раньше. А за последние годы произошло много страшных событий.
– Я столкнулась с его мамой в «Букхорне». Паркер погиб в Афганистане, т-так же, как твой брат в Ираке.
Господи, она определенно пьяна, учитывая, что она была «Букхорне» – в баре, где болтаются все местные жители Шинглтауна, городка, в котором я выросла.
– Когда… когда это случилось?
– Несколько дней назад. Белинда раздавлена, просто раздавлена.
Она икает и всхлипывает одновременно, я сажусь на край кровати, опуская голову и продолжая слушать ее рыдания по Дэнни, по Паркеру.
Ее рыдания по себе.
Первые месяцы после смерти Дэнни она часто звонила мне. Я тогда работала в ночные смены в одном из кафе в городке рядом с нашим, в одной из этих «ловушек для туристов» – крутилась там как белка в колесе, работая по много часов, но и получала хорошие чаевые. Она звонила мне в те полчаса, когда я ехала домой, слегка пьяная от вина, выпитого за обедом, и плакала. Она постоянно оплакивала потерю Дэнни и несправедливую жизнь.
Мне это надоело. Да, я скучаю по брату, но прошло почти уже два года. Почему нельзя просто… пережить это? Он был бы в ярости, увидев, как все ведут себя, особенно Колин. Я ушла из дома именно из-за этого, и вот все повторяется. Я окружена печалью и отчаянием. Мне нужно сменить обстановку. Я хочу выйти из тени преждевременной кончины моего брата, поглотившую и меня.
Закончив наконец разговор с мамой, я забираюсь в постель, даже не думая о том, чтобы вернуться к Колину, и все отчетливее понимаю, как сильно мне нужна свобода.
Заживающая татуировка бабочки на шее с каждым днем становится все более точным олицетворением моей жизни.
Глава 6
Колин
Мы с Джен вернулись на исходную позицию. Те несколько дней после того, как она предупредила меня о том, что
Прошла неделя. Джен покинет меня через три. Чтобы выяснить, что происходит в ее жизни, я подслушивал ее разговоры с другими людьми в «Квартале», как последний неудачник в поисках малейшей крупицы информации. Всем было любопытно, почему она уходит, а я ничего не предпринимаю по этому поводу. Все думают, что между нами что-то есть, и мы, собственно, не утверждаем обратное.
Скорее даже, я не пытался препятствовать возникновению слухов о нас. Я знаю, как она соблазнительна. Все ребята начали бы ухаживать за ней, если бы поняли, что у них есть хоть какой-то шанс. Поэтому я сердито смотрел на любого парня каждый раз, когда он пытался приблизиться к ней. Я использовал свой наработанный навык опекающего старшего брата, появившийся у меня, когда она еще была подростком и каждый парень в ее классе мечтал залезть ей в трусики.
Никто не пристает к ней, да она и не против. Так или иначе, я все еще справляюсь со своей ролью.
Когда люди спрашивали ее о планах на вечер, она всегда отвечала очень уклончиво, мило улыбаясь, и когда я это видел, мое сердце каждый раз сжималось. Удивляюсь, что не умер еще от обширного инфаркта, не дожив до двадцати пяти лет. Прошлая ночь раскрыла мне глаза: я хочу ее. Один только взгляд на нее превращает меня в ворчливого ревнивца. Джен принадлежит мне.
Просто она еще не понимает этого.
Только Фэйбл знает, что происходит на самом деле в жизни Джен – по крайней мере, я думаю, что знает, потому что они очень близки. В то время как сам я не знаю ничего, потому что Джен мне не доверяет.
Сотрудники вечерней смены сейчас толпятся в баре и, пока еще нет голодной толпы, болтают. Я не утруждаю себя тем, чтобы отчитать их, хотя следовало бы. Я редко позволяю им бездельничать в такое время.
Но ресторан выглядит отлично – кругом чистота, и столы для клиентов накрыты должным образом. Мне нравится, когда везде порядок и чистота, это создает нам репутацию первоклассного заведения, как сказал бы мой отец, в сравнении с любым другим дешевым баром или рестораном, где обычно тусуются студенты.
Учитывая, как я натаскал своих сотрудников, они могут без малейшего напоминания сделать все необходимое, поэтому мне попросту не за чем на них орать.
Кроме того, я пытаюсь собрать информацию о Джен, которая совершенно не намерена разговаривать со мной. Они все толпятся вокруг нее, потому что уважают. Она приложила больше сил на поддержания этого места, чем кто-либо другой. Умение убеждать сотрудников и заставить их делать то, что она хочет, для нее совершенно естественно.
Однажды Джен станет прекрасным управляющим. Пока она еще не готова к этому, но при должной подготовке будет иметь успех.