Три Натальи
Шрифт:
Майя смялась и не отвечала, а девушки смотрели на Андрея недоверчиво. Тоже мне, принц. Адвокат конечно тоже неплохо, особенно опытный, но всё-таки это не принц.
– Ты не принц, а адвокат, – вступила в разговор Юля, – но если на суде ты будешь защищать принца, то можешь неплохо заработать.
Андрей томно посмотрел на свою двоюродную сестру, дожевал кусок мяса, запил его сухим вином… И только после этого вступил в дискуссию.
– Эта принцесса, между прочим за меня замуж собиралась. В детстве, – уточнил он, поймав удивлённый взгляд
– Это было так трогательно, вспомнил Владимир, – я и сам собирался их поженить, но она, невеста Юля, укатила жить за границу…
И Владимир, подняв глаза к небу, помахал вслед воображаемому самолёту
Майя старалась не ревновать. Она знала, что у Андрея было много увлечений. Да и она сама не девочка. И всё же улыбка её стала более кислой (не лучезарной). И это заметила Татьяна, её новоявленная свекровь.
– У нас свадьба, между прочим, – укоризненно напомнила она мужчинам. Нашли время романы сочинять.
Андрей замолчал и склонил голову в знак согласия. Потом даже положил руку на сердце и посмотрел на Майю – будто бы покаялся.
– Да, лучше тост. Тётушка Таня, она ведь всегда права, – Владимир наполнил бокалы, поднял один из них и произнёс банальную фразу, – за здоровье молодых!
И смотрел он при этом не на них, а на Наташу.
Татьяна, которую первый раз назвали тётушкой, а не просто Таней, как у них с Владимиром было принято с детства, окончательно убедилась, что дело плохо. Надо было что-то делать, но что? Какое право она имеет диктовать Владимиру, на кого ему смотреть, а на кого нет. Фактически у неё было одно оправдание – она заступалась за Риту, которая весь вечер молчала и чисто механически выполняла обязанности хозяйки по обслуживанию гостей. Прислуги у Риты никогда не было.
Когда шашлыки были съедены, Татьяна встала, чтобы помочь хозяйке убрать со стола и приготовить чай.
– Наверное, так и должно было случиться, – сказала Рита, когда они остались вдвоём.
– По-моему, ещё ничего не случилось, – возразила Татьяна.
– Да нет, уже случилось, мне сердце подсказывает. Я никогда не думала, что он всю жизнь будет любить только меня. Вот и появилась молодая преемница.
Татьяна задумалась. Надо же, всем всё ясно, все со всем смирились, хотя фактически ничего не произошло.
– Подурачится и перестанет, – сказала она, – даже если у него бес в ребро, то Наташке-то он зачем? Она молодая, красивая, он для неё старик.
На лице Риты отразилось категорическое несогласие. Это Владимир-то старик? Нети нет! Только она, его жена, знает, какой это мужчина! Это благодаря ему она почувствовала себя настоящей женщиной, испытав такие ощущения, какие и не снились другим, даже более красивым женщинам.
– Ты ему только скандал не устраивай, – продолжала Татьяна. Чем больше скандалов, тем быстрее сбежит. Ты прдложи ему что-нибудь такое, чего он не ждёт. Удочерить её например.
– Удочерить? Она же не сирота!
– В данном
– Да, он ненавидит меня за то, что у нас нет детей. Но что я могу поделать? Предлагала ему взять ребёнка из детдома, не согласился: может быть плохая наследственность.
– Он что же, во всём тебя обвиняет?
– Не во всём, но всё же…
Рита не договорила, открыла холодильник и достала большой торт. Татьяна разлила чай. Когда они вернулись к столу, там вовсю шла беседа. В их отсутствии все почувствовали себя свободнее. Владимир уже сидел рядом с Натальей, а Юля что-то внушала Андрею. Татьяна услышала только его последние слова.
– И ты думаешь, что найдёшь себе богатого и не сволочного? Это мало вероятно. Он обязательно скрутит тебя в бараний рог.
Увидев жену с тортом, а тётушку – с подносом, Владимир лениво поднялся и пошёл на своё место. Юля выразила восторг по поводу торта и предложила собственноручно его разрезать. Наташа старалась быть как можно более незаметной и только улыбалась.
После чая молодые уехали домой, девушки решили прогуляться по посёлку, полюбоваться природой, а также оценить коттеджи соседей.
– Я уже много лет тут не живу, но чувствую в Москве себя, как дома. При благоприятном стечении обстоятельств я могла бы сюда вернуться.
– Неужели? – Наташа искренне удивилась.
Они как раз отошли от дома Деревянкиных и подходили к следующему коттеджу, уже не с сиреневой, а с красной крышей и значительно отличающейся архитектурой. Здесь не было башенки и двухэтажной веранды, не было и каменного забора, зато внимание привлекала большая парадная дверь и ведущее к ней крыльцо не менее чем из десяти ступенек. Над дверью красовался козырёк – придающий фасаду особое выражение гостеприимства и радушия.
– Это домик тоже ничего, – заметила Наташа, – но боюсь, что в этих коттеджах жить страшновато, там, наверное есть привидения.
– Почему?
– Да места слишком много, опять же чердаки всякие, подвалы… Вот живут Деревянкины вдвоём, им и требуется-то немного, а остальное куда?
– Как куда? – вопросом на вопрос ответила Юля, – для гостей, для приёмов всяких…
– Это не каждый день. А свято место пусто не бывает – чем-нибудь или кем-нибудь заполнится. Поселится эхо, кошмары всякие…
– Кстати о кошмарах, – вспомнила Юля, – я где-то прочитала, что если к сорока годам дом не наполняется детскими голосами, он наполняется кошмарами. Так что кошмары могут быть, а вот привидения… Они обычно селятся в старинных замках, где жило и умирало несколько поколений. Привидения любят жить в своём доме, а не в чужом. А у Деревянкиных дом новый, никто не умирал и не собирается.
Наташа поёжилась. Ей стало страшно, и она уже ругала себя за то, что не уехала в Москву вместе с молодожёнами, а согласилась здесь переночевать. Вдруг в комнате для гостей кто-нибудь уже поселился?