Три недели в Советском Союзе
Шрифт:
Юля смущённо сказала:
— Ой, если Фёдор Александрович не в клинике, то он рассердится и откажется ехать.
Сергей усмехнулся и успокоил её:
— Девочка моя, за тридцать тысяч евро твой профессор согласится приехать в клинику даже со свадьбы своего сына. Но я думаю, что его всё-таки куда больше заинтересуют даже не мои деньги, а то, что ты всего за ночь сбросила тридцать четыре года, как пушинку с плеча.
Во время завтрака Сергей сначала позвонил Тимофею, рассказав ему о том, что произошло, а затем позвонил профессору, который обследовал Юлю всего каких-то два месяца назад. Услышав о том, что у его пациентки произошла регенерация внутренних органов и она так помолодела, профессор сначала рассмеялся и посоветовал ему не молоть чушь, но когда узнал о том, кто именно с ним разговаривает и услышал
— Вот и всё, Юлечка, а ты боялась. Профессорам тоже нужно кушать. — Улыбка быстро сошла с его лица и он спросил — Юля, скажи мне, ты действительно всё та же Юлия Дмитриевна, которую я вчера встретил? Ты помнишь каждый день своей жизни или они всё же взяли тебя из семьдесят шестого года и вложили в мои объятья. Только не из моего семьдесят шестого, в котором мы с тобой встретились, а из твоего, где я тебе только приснился?
Теперь настал черёд Юли, которая всё это время сидела и слушала, как Сергей, сидя нагишом на кухне, включив громкоговорящую связь в телефоне, кушает с такой чопорностью, словно находится на званом обеде, разговаривает со своими друзьями и помощниками, заулыбаться. Она тоже сидела за большим обеденным столом на его громадной кухне, которая была больше зала в её квартире, обнаженной, но совершенно этого не стеснялась. Застенчивость покинула её тогда, когда она в обнаженном виде показала Сергею своё кун-фу. С широкой радостной улыбкой, которая делала её лицо особенно прекрасным, она воскликнула весёлым, радостным голосом:
— Серёжка, хочешь я тебе расскажу о том, как прошло моё вчерашнее дежурство в академии Жуковского, где я служу вахтёршей? Или мне рассказать тебе о том, как наш борт чуть не потерпел крушение в девяносто шестом, когда нам залили в баки керосин пополам с водой? Серёженька, я могу сейчас рассказать тебе всю свою жизнь в авиации, вплоть до того дня, как в пятьдесят вышла на пенсию. Не волнуйся, любимый, это по прежнему я, Юлия Дмитриевна Романова, которую сослуживцы называли кто Неувядающей Розой, а кто Спящей Красавицей. Знаешь, любимый, когда я летала последний год, ко мне целых два месяца приставал какой-то тип, который предлагал бешенные деньги за то, чтобы я сфотографировалась голой для журнала плейбой. Мы летали тогда в Каир и он увидел меня однажды возле бассейна. Не поленился купить билет и полететь вместе с нами в Москву. Очень нахальный юноша. Всё обо мне разузнал паршивец. Мне даже пришлось сказать ему, что я применю силу, если он не прекратит свои домогательства. Он так расстроился.
Сергей с восторгом посмотрел на Юлю, сидевшую за столом в такой же чопорной позе, как и он, улыбнулся и сказал:
— Я прекрасно его понимаю, Юлечка. На его месте я тоже расстроился бы. Ещё бы, такой куш уплыл из рук. Проведи он с тобой фото-сессию, то заработал бы тысяч двести, не меньше. Ну, что, любимая, будем одеваться?
Только теперь дело дошло до трёх громадных сумок, заполненных нарядными коробками, в которые были упакованы наряды, купленные для Юлии Дмитриевны. После недолгих раздумий она остановила свой выбор на элегантном синем костюме с короткой юбкой и блузкой нежно-бирюзового цвета. В нём она была просто обворожительна и вернувшаяся к ней в эту ночь юность, сверкала, как бриллиант. Вспомнив о бриллиантах, Сергей, уже надевший тёмно-синий, английский деловой костюм от «Брукс Бразерс», как только Юля сделала окончательный выбор, повёл её в свой кабинет, открыл сейф и стал было украшать её, словно рождественскую ёлку, драгоценностями, но она остановила свой выбор на серьгах и кольце с большими голубыми бриллиантами, а также на овальной броши с аквамарином размером с половинку грецкого ореха, окаймлённым россыпью бриллиантов, но уже обычных, хотя и бесцветных, но зато чистой воды. Сергей, поцеловав девушку, крепко обнял её и сказал:
— Юля, мне всегда очень нравились голубые камни, но это ни в коем случае не характеризует меня, как гея.
— Я знаю это, Серёженька. — Ответила Юля — Знаешь, папа подарил мне на шестнадцатилетие перстенёк с аквамарином, а я его посеяла незадолго до того, как ты мне приснился.
Сергей помог надеть
— Серёга, тебе послал Юлю сам Бог.
— Что я и хочу задокументировать, старик. — Совершенно серьёзным голосом сказал ему Сергей. Где профессор?
Борис, одетый в камуфляж, быстро достал из кармана спутниковый навигатор, взглянул на него и ответил:
— Уже на подходе, Серёга. Юля, вы просто невероятно красивы и вы, вы… Нет, я просто не нахожу слов.
— А ты у нас всегда был молчуном! — Весело воскликнул Тимофей, поцеловал Юле руку и закончил мысль, так и не высказанную другом — Юля, кто-то, кто сидит где-то там, — Он ткнул пальцем в небо — Даёт нам знак, что ещё не всё потеряно. — Повернувшись к Сергею, он спросил — Серёга, я так понимаю, когда ты проснулся, то тебя обнимала юная девушка, а не самая красивая в мире пенсионерка? Извини, старик, но не будь Юли, я стал бы принюхиваться и точно учуял бы запах серы, а так здесь явственно попахивает цветами из райского сада.
Юля весело рассмеялась и ответила вместо Сергея:
— Нет, Тимочка, молодость точно вернулась ко мне гораздо раньше. Ещё тогда, когда я показывала Серёже своё кун-фу, которому он меня научил в том сказочном сне.
Тимофей тут же приосанился и воскликнул:
— Юлечка, тогда вы должны разрешить мне поцеловать вас в щёчку, ведь это я научил вашего Серёгу кун-фу! Он мой самый лучший ученик. Буквально за год всё усвоил, а сейчас, спустя всего каких-то четыре года, стал настоящим мастером.
Юля порывисто шагнула вперёд и воскликнула:
— Тогда я вас сама расцелую в обе щеки!
— А меня? — Воскликнул смеющийся Борис — Ведь это я учил вашего Серёгу айкидо и карате.
Под громкий хохот Сергея и Тимофея Юля расцеловала и Бориса, после чего сказала:
— Мальчики, я так счастлива, что у моего Серёжи есть такие замечательные друзья.
Тимофей тут же помрачнел и промолвил:
— Да, Юлечка, дружим мы, конечно, не по-детски, но нам с Борисом всё же очень горько от того, что Серёга прошел через ту подворотню, а мы нет. Знаете, Юля, мы ведь с ним всегда и везде вместе. Да, вы это и сами знаете, ведь мы же сидели вместе с ним за одним столом на Машуке, рядом с девчонками из «Виагры».
Борис обнял за плечи его и Сергея и воскликнул:
— Юлечка, чтобы вы поняли, как мы все любим и уважаем нашего Малыша, сразу после стрельбища мы поедем к нам на Покровку. Когда вы уехали, народ поднял вооруженное восстание и потребовал, чтобы Егор устроил сегодня корпоративную вечеринку. Мы верим, что у Малыша всё получится в прошлом, ведь он же Денди, самый лучший уговаривальщик.
Сергей, который только и мечтал, чтобы поскорее отстреляться и вернуться Юлей домой, немедленно сделал попытку отстоять свои права на несколько лишних часов счастья:
— Нет, мужики, я не согласен.
— А куда ты денешься с подводной лодки? — Нахальным тоном поинтересовался Борис — Тем более, что даже «Виагра» прибудет к нам в офис в полном составе, да, и Димка вместе с пятигорчанами уже в воздухе. Уж кому-кому, а полковнику Швецову и его супруге Ануш Саркисовне ты точно не откажешь. Поэтому тебе придётся работать на стрельбище с полной отдачей.
Когда к своей клинике подъехал на огромном чёрном «Кадиллаке» профессор Бельчиков, крупный, грузный мужчина лет шестидесяти пяти, то он долго не мог поверить в то, что перед ним действительно его пациентка, которой он в буквальном смысле слова спас жизнь. После обычного гинекологического обследования, во время которого Сергей снимал только его напряженное лицо, но ни в коем случае не руки, профессор, пристально глядя в объектив видеокамеры, взволнованно сказал: