Три песо

Романов Герман Иванович

Рамос пыхнул сигарой, вглядываясь в далекий город, освещенный пожарами. Да время от времени то «Колон», то «Бискайя» открывали огонь практическими снарядами по еле видимым в сполохах даже в мощную оптику бинокля американским кораблям. Противника нужно было держать в «тонусе», чтобы лишние мысли этой ночью американцам в голову не приходили. А с утра совсем иной разговор пойдет.

— Есть у янки и шестой монитор, вполне новый, и серьезно вооруженный, дон Серхио, но он сейчас к Филиппинам идет. Это будет очень серьезный противник для эскадры контр-адмирала Камары.

— Не спорю, на бумаге довольно страшно, но бумага все стерпит. На табличные характеристики лучше не смотреть. Да, у него пара

пушек в двенадцать дюймов, но к ним еще два десятидюймовых. Лучше, если пушки одного калибра, тогда залпом бить можно. А так, то одна башня, то другая, и по одному выстрелу — на большее убогий кораблик водоизмещением в четыре тысячи тонн не годится. К тому же опасен только на мелководье Манильской бухты, а ведь до нее добраться нужно. Если у Камары хватит ума к советам прислушаться, и германские крейсера ему помощь окажут, то перехватят еще на подходе этот новый «Монтерей», за которым еще один монитор идет, из того подвида «старья», что сейчас перед нами. На мелководье их нельзя пропускать, там «Пелайо» все свое преимущество потеряет разом.

Сергей Иванович замолчал, только попыхивал сигарой, размышляя. Вот она цель войны, почти достигнута. Американская эскадра заперта, и деваться ей некуда. С подходом «Айовы» и «Бруклина», что теперь носят названия «Куба» и «Новая Испания», исход войны станет явным.Эти остатки обречены на уничтожение, под двенадцатидюймовыми снарядами нормального броненосца, лишенные хода, они будут просто расстреляны. Но вот этого и не хотелось — нужно подумать о будущем…

Монитор «Пуританин» стреляет из своих башенных 12-ти дюймовых пушек по испанцам…

Глава 6

— У русских есть одна поговорка, командор — «пошел за шерстью, вернулся стриженным». Это когда очень сильно хотели отобрать что-то чужое, но в результате потеряли куда больше своего. Вот что обычная жадность не только с людьми, а с матерыми политиками порой делает. Ваш президент должен запомнить еще одну русскую мудрость — кто хочет получить все и сразу, получит ни хера и постепенно. Это потом в Вашингтоне дипломатов своих опросите, что оные словесные обороты означают!

Командор Джон Рассел Бартлетт только кивнул, молча принимая слова, сказанные на хорошем английском с южным выговором. Ну да, конечно, как ему не быть — Серхио Рамос-и-Ортега воевал за «южан» на их знаменитой «Алабаме», где почти весь экипаж состоял из европейских наемников и пиратов, наполовину англичан. И он сам это знал очень хорошо, ибо был назначен президентом еще на один пост, о котором, понятное дело, мало кто знал даже из посвященных — начальником военно-морской разведки.

— К сожалению, я не говорю на русском языке, но вашу мысль уловил — если мы потерпим поражение в войне с Испанией, то нас «обдерут как липку». Так мне говорил один из русских офицеров, что на своем корабле побывал в Филадельфии, когда мы прошлый раз воевали с вами, с «южанами», я имею в виду, мистер адмирал.

Выпад был нанесен разящий, слово ведь подобно клинку стилета — но испанца нисколько это не смутило, такое ощущение возникло, что чего-то подобного тот и ожидал. Рамос усмехнулся и радушным жестом предложил взять из раскрытой коробки сигару, сам неторопливо раскурил одну, на столе стояла также бутылка рома с серебряными стаканчиками, пепельницы из обрезков гильз, военный такой колорит.

— О да, теперь война пойдет совсем иначе, не так как прошлый раз. Конфедераты теперь знают чего стоят обещания

«федералов». У них есть развитая промышленность, которую вы же сами, в погоне за прибылью, им отстроили за прошедшую треть века. Выплавка металлов в полтора раза превышает показатели Франции или Российской империи, и это без Техаса и Флориды. Четвертая промышленность в мире, если судить по цифрам, а это очень серьезно. И главное — их поддерживает европейская держава, пусть слабейшая, но сама построившая боеспособный флот, который сейчас господствует на море. И теперь «кольцом анаконды» будут удушать вашу промышленность, причем так, чтобы она уже никогда не приблизилась к нынешним показателям. Как видите, я не скрываю наши цели!

Испанский адмирал поблескивал глазами на опухшем с синевой лице, нога и рука у него были перевязаны, так что хоть одна награда — этому старому пирату тоже в бою досталось, да и мостик на флагманском броненосце хорошо разрушен, видно, что восьмидюймовый снаряд под ним разорвался. Но то единственное, что сразу бросилось в глаза — следы попаданий на «Инфанте» встречались редко, гораздо меньше, чем на любом из американских больших крейсеров, что сцепились с ним в бою. Да и команда броненосца превосходно обучена — всего за сутки провести ремонтные работы о многом говорит. И всего один броненосец пострадал — два других выглядели совершенно невредимыми, а подошедший с утра броненосный крейсер «Бруклин», но уже под испанским флагом, выглядел совсем «новеньким».

Сейчас Бартлетт осознал главное — президент и госдепартамент испанцев серьезно недооценили, не имея должного опыта, пошли на открытое военное противостояние с европейской державой, пусть и захиревшей. И поплатились — Симпсон под Сантьяго, Шлей в Гуантанамо, а он в Саванне. Теперь командор отчетливо понимал, что во всех трех злосчастных сражениях американцев не только обманули, они обманулись сами. Каждый раз их заманивали в ловушку мнимой беззащитностью, а потом наносили сокрушающий удар всеми силами, стараясь не сколько потопить, скорее захватить максимальное количество кораблей и судов, с большим количеством пленных. И стоит признать — испанцам это удалось проделать. Просто они умело воспользовались теми ошибками, которые US NAVY совершили.

— Не могли бы вы высказаться яснее, адмирал.

Бартлетт прекрасно понял намеки, слова не скрывали сути — САСШ попали в грандиозную ловушку и теперь без большого ущерба из этой западни уже не выбраться. Недаром испанская «Хунта» наотрез отказалась вести переговоры и выдвинула совершенно неприемлемые условия. А правительство Британской империи под благовидными предлогами уклонилось от посредничества, что говорило о многом.

— Ваша страна в течение века наращивала свое «мясо», скажем так, в «тепличных» условиях. Испания, Франция и Россия уступили свои владения вам за мизерную оплату, ваши войны с мексиканцами и индейцами ничего кроме смеха у европейцев не вызывают. Не имея больших расходов на армию и флот, вы существенно сэкономили, что позволило ежегодно приращивать население на сотни тысяч эмигрантов. И что мы видим сейчас — скупого богача, у которого карманы набиты золотом, а самомнение чересчур высокое. Но оно и подвело вашу страну, вы не озаботились созданием нормальной армии и флота, как тот богатей, что без всякой охраны вышел на ночную улицу, и на него напал грабитель. Будь утро, он, конечно, нанял охрану, «джентльмена удачи» нашли и проломили голову. Вот только незадача — никто ночью на помощь не придет, времени нет, острый нож может перерезать горло в любую секунду, и перед «дядюшкой Сэмом» сейчас стоит вековой выбор для многих жертв насилия — «жизнь или кошелек». И все прекрасно понятно, ибо сам богач подобным занятиям постоянно предавался.