Три письма и тетрадь
Шрифт:
Егор обошёл меня вокруг, словно памятник. Потом набросился на меня и заголосил:
— Ну, здорово, вояка! Наконец-то! О Небеса, о Боги, наконец-то я буду спать спокойно. А то как вспомнится ночью, что ты там, может быть один, в полном вооружении, на боевом посту несёшь боевое дежурство и всякую ерунду — всё, уснуть не могу. За мир во всём мире и за людей, которые тебя окружают, как-то тревожно. Ну, хоть теперь международная обстановка поспокойнее станет… Да поздоровайтесь же, черти, — подтолкнул он меня навстречу Штольцу.
Мы обнялись, а Егорка продолжил свой трёп:
— Слушай, Дед, а чего тебя сразу-то из армии не выгнали, не пойму. Вот они рисковые ребята. Я был уверен, что им недели хватит, чтобы понять с кем имеют дело, в твоём лице. А они умудрились как-то найти для тебя применение. Интересно
— И противника, и своих — ответил я. — Вы как здесь?
— Сейчас, Дедуля, господин Юрген Штольц расскажет тебе то, во что и сам ещё до конца не может поверить. Видал, как его шарахнуло? — кивнул в сторону друга Егор и самодовольно прибавил: — Конечно, для меня, как адепта высшей магии, да ещё такого уровня, ничего феноменального не случилось. А людей с низким интеллектом и неустойчивой психикой, — вон, как припечатывает. Эй, Герр Штольц! — Егорка пощелкал пальцами перед Юркиным носом, — Мы ждём свидетельства об удачном… даже нет, не так — о блестящем… нет, — о фантастическом…
— Да в чём дело-то? — обратился я к Штольцу.
— Представляешь, — вышел из ступора Штольц, — этот ведьмак тебя наколдовал.
— Как это, — улыбнулся я.
— Рассказывай, рассказывай, — снисходительным тоном приободрил Штольца Егор и стал вышагивать возле нас в наполеоновской позе.
— Помнишь, месяц назад, мы тебе писали, что познакомились с двумя девчонками? — начал Штольц.
— Помню, — подтвердил я. — Одну зовут Катя, а другую, наоборот — Лена. Так вы кажется писали.
— Так. Саня, ты представить себе не можешь, как мы с ними намучались. Уже месяц! ходим, как привязанные, а до главного всё никак не доходит. Ни у меня, ни у Егорки. Уже по всем земным законам, за такой продолжительный срок, отношения с ними должны перейти из вертикальной фазы в горизонтальную плоскость, а у нас какая-то невесомость. И понимаешь, какая штука необычная: оставить их, после стольких потраченных сил, уже вроде как и жалко. Уже что-то такое прикипело внутри…
Здесь Егор, уже несколько раз порывавшийся вмешаться в доклад Штольца, просто взорвался:
— Тебя о чём просили рассказать? Тебя о твоих интимных проблемах просили рассказать? Выдаёт тут в эфир хронику обломов. Тянет тут кота за хвост, да ещё не в ту сторону. Может ещё расскажешь нам сколько с Ленкиной мамой чаю с её засахаренным вареньем выпил? Отчитайся, до кучи, сколько раз их коврик дурацкий ходил выбивать. И знаешь, Дед, ты мне сразу, может, и не поверишь, но я должен тебе сказать ужасную вещь. Этот гадёныш даже смотрит бразильский сериал с Ленкой и её мамой по вечерам…
Штольц спокойно перенёс упоминания Егоркой о чае, засахаренном варенье и коврике, но при упоминании бразильского сериала психанул и бросился в контратаку. Оказывается, и у него имелись в запасе компрометирующие Егора факты. Началась словесная перепалка. Штольц и Егор принялись обвинять друг друга в своих неудачах в амурных делах. При этом, каждый из них, норовил выставить свою избранницу в самом безупречном виде и заблаговременно вызвать мою симпатию к ним. Жалкое зрелище. Мне стало всё понятно. Мои друзья попали в лапы хитроумных шантажисток, которые не успокоятся, пока не увидят кольцо на безымянном пальце своей жертвы и подпись в Свидетельстве о браке.
— Успокойтесь, я всё понял, — резко остановил я их, — соревнование двух слизняков, кого быстрее окольцуют и кто быстрее спрячется от жизненных стихий под каблук, считаю закрытым. Если вы решили, что идти по жизни легче держась за юбку, я вас поздравляю.
— Да ты чего, Дедушка, — начали оправдываться друзья, — да мы ни ухом, ни рылом не думали об этом. Выдумал тоже.
Однако вид у них был виноватый, и я понял, что не так уж далёк от истины.
— Решили свалить под венец? Хорошо. Жду приглашения на свадьбы. Постараюсь сделать всё, чтобы память о них осталась на всю вашу дальнейшую никчёмную жизнь, — торжественно пообещал я.
Егор и Штольц не ожидали от меня такой реакции. Они опять принялись убеждать меня, что я ошибаюсь. Я сделал вид, что им поверил.
— Ну, хорошо, подонки. Давайте вспомним. Мы рождены…?
— … чтоб сказку сделать былью, — в один голос заученно прогундели они.
— Замечательно.
Друзья принялись рассказывать как они очутились в этом месте и в этот час. В этот дом их привели Катя и Лена. Как будто я сам ещё не понял, что они уже не могли самостоятельно выбирать куда им идти и как им проводить своё свободное время. В этом доме жила их институтская подруга Вера. Пришли они сюда с целью пригласить эту самую Веру на Новый год. Это было обязательным условием обнаглевших подруг. Сам Новый год Катя и Лена распланировали отметить на даче Штольца. Я всё больше убеждался, что эти девицы крутили моими друзьями, как хотели. В любом направлении. Чтобы отметить знакомство с Верой, мои друзья купили вина и закуски. Здесь Штольц стал меня уверять, что пошли они на поводу у Кати и Лены, думая, в первую очередь, обо мне. Ведь до Нового года оставалось не так много времени, а тут готовый вариант девушки для меня, никого искать не надо.
Я думаю, надо описать дом, в котором жила Вера. Вряд ли он сохранится до того времени, как ты будешь читать это письмо. Дом был начала двадцатого века постройки. Первый этаж был кирпичным, а второй деревянным. Через арку фасада первого этажа был вход во двор. Во дворе к основному зданию с двух сторон примыкали двухэтажные пристройки с отдельными входами. В конце двора эти пристройки соединялись между собой деревянными сараями. Дом считался ветхим, и большинство его жильцов уже получили новые квартиры и разъехались. В пристройке, в которой жила Вера, никого из соседей не осталось. Оставалась только какая-то муниципальная контора, которая занимала часть первого этажа. Рядом с конторой, в полуподвале, была котельная, которая отапливала весь дом. Топили углём, который доставляла контора. До расселения, отоплением занимался сезонный работник. Когда из обитателей дома остались только семейная пара стариков и сосед-алкоголик, Вера стала единственным истопником. Только днём уголёк подкидывал кто-нибудь из конторских.
Когда Штольц узнал, что соседние квартиры пустуют, а все ключи от них хранятся у Веры, он потерял самообладание. Штольц непременно решил, что именно здесь и сегодня, он воплотит свои эротические фантазии со своей Ленкой на практике. Под предлогом, что он с детства интересуется всем, что касается старинных домов, он добился того, что Вера провела для них ознакомительную экскурсию по дому. Но сама история дома мало занимала Штольца, он всего лишь хотел удостовериться, подойдёт ли обстановка покинутых квартир для его похотливого плана. Во всех квартирах оставалась кое-какая мебель. Диван или кровать можно было найти в каждой квартире. Для Штольца не осталось сомнений, что сама судьба привела его в этот дом с Ленкой, сам понимаешь, для чего. По безумным глазам Штольца, Егорка без труда прочёл все тайные помыслы друга. Егор тут же сообразил, что и он имеет все шансы положить свою Катьку на обе лопатки, в его терминологии. Егор когда-то занимался классической борьбой. Не сговариваясь, потому, что не имели такой возможности, друзья стали двигаться в одном направлении. Под пристальным вниманием своих подруг, действовать приходилось аккуратно. Тактика была нехитрая, но многократно проверенная: напоить девчонок и уболтать остаться здесь на ночь.
Если для Штольца был важен только результат, то Егор во всех делах всегда стремился достичь эстетического изящества. Он даже мусор не мог выкинуть просто так. Обязательно с какими-нибудь подвыподвертами. Он был мастером на всякие придумки. Правда, Штольц называл это «изъёбами». Первым делом, нужно было задержать девчонок до часу ночи, когда уже не ходил общественный транспорт. Надо было чем-то заинтересовать Катю и Лену. Егор рассмотрел несколько вариантов достижения цели. Для этого вечера, Егор решил выбрать тот, который мог пригодиться и в будущем. Поскольку Штольц со своим плохо скрываемым сексуальным зудом, выглядел как безнадёжный идиот, рассчитывать на него в полной мере, Егор не мог. От Штольца он потребовал только поддакивать и кивать по условному знаку, и вовремя подавать девчонкам коктейль с постепенным увеличением градуса. Вот с этими задачами Штольц справился блестяще. Ему было ради чего стараться. В те моменты, когда похотливые химеры ненадолго покидали разум Штольца, он проявлял присущую ему сообразительность и вносил свой вклад в общее дело.