Три побоища – от Калки до Куликовской битвы.Трилогия
Шрифт:
Стражи на дубовой воротной башне глядели на стремительно удаляющийся по пыльной дороге конный отряд, блистающий на солнце металлическими шлемами и кольчугами, с поднятыми кверху копьями. Глядели и переговаривались:
– Полетел наш кречет татарву клевать!
– Не знают нехристи, на чей удел покусились. Скоро узнают!
Стражи переглянулись и оба враз усмехнулись с мстительным торжеством, ибо не понаслышке знали, как страшен в сече Владимир Андреевич! Как он беспощаден ко всякому врагу, а к татарам особенно!
Обратно
«Проспал Огневит татарский набег ныне, проспит и завтра!» – сердито думал князь.
В таком-то мрачном настроении Владимир Андреевич сел обедать со своими ближними боярами.
– Крепко мы посекли татар на реке Воже в прошлом году, – молвил чернобородый боярин Думобрек, управляясь с куском жареной стерляди, – а в этом году на макушке лета татары опять к нам пожаловали! Выходит, напрасны были наши прошлогодние ратные труды!
– Не скажи, брат, – возразил Думобреку боярин Сновид. – Нынешние-то татары трусливее прошлогодних. Пришло татар из степи не менее тыщи, но не отважились они схлестнуться с небольшою нашей дружиной, удрали обратно в степь, как зайцы.
– Что с пленными будем делать? – обратился к князю боярин Вилорад.
– На потеху пустим, – прожевав гречневую кашу, ответил Владимир Андреевич. – Собаками травить будем.
– А может, выставить на поединок с одним из татар того злодея, что в порубе сидит? – с огоньком в глазах предложил Думобрек. – Зрелище получилось бы занимательное!
– Верно! – с азартом в голосе воскликнул рыжеусый Вилорад. – Ставлю три монеты серебром, что злодей выстоит в поединке с любым из татар.
– Принимаю твой заклад! – проговорил Думобрек, хлопнув своей пятерней по широкой ладони Вилорада.
Затем оба посмотрели на князя.
– Будь по-вашему, – милостиво кивнул Владимир Андреевич. – Стравим злодея Нелюба с пленными татарами, как волка со сворой псов. Поглядим, хватит ли Нелюбу лиха выйти живым из такого переплета.
Поскольку бросать слов на ветер Владимир Андреевич не любил, поэтому он устроил суд над Нелюбом, как и обещал горожанам. На княжеский суд был приглашен посадский староста Митрофан, который своими ушами услышал приговор Владимира Андреевича.
Приговор князя гласил: «Злодея Нелюба за все его неприглядные дела подвергнуть смертельному испытанию, а именно – сражаться на мечах поочередно с восемью пленными татарами».
Ради такой забавы с княжьего двора убрали все лишнее в клети и чуланы, освободив место пошире. Поглазеть на это зрелище пришло много имовитых горожан: кто с собой друга привел, кто пришел с сыном, кто с братом. Для гостей были поставлены скамьи полукругом, но не всем
В центре двора, образовав еще один круг, встали полсотни гридней в кольчугах, при мечах и со щитами. В этот-то центральный круг княжеские челядинцы привели злодея Нелюба и одного из пленных татар. Обоим дали по мечу в руки.
Княжеский глашатай объявил условия поединка на русском и татарском языках. Победитель получает свободу, павший предается земле.
Низкорослый кривоногий татарин чуть пригнулся, набычился, злобно ощерив редкие кривые зубы. Его узкие глаза так и впились в Нелюба, который не спеша двинулся по кругу, поигрывая мечом. Татарин с громким воплем бросился на Нелюба, яростно рубя мечом. Все его торопливые удары Нелюб отбивал с мастерским хладнокровием. Татарин наседал. Нелюб все время пятился. Среди притихшей толпы зрителей не было слышно ни звука, лишь гремели клинки, высекая искры.
Внезапно татарин споткнулся и осел на колени, как подрубленный куст. Меч Нелюба поразил его прямо в сердце. С разинутым от изумления ртом татарин завалился на бок и испустил дух.
– Ай да злодей! – выкрикнул кто-то из зрителей. – Ловко уделал нехристя косоглазого!
Челядинцы за ноги уволокли убитого татарина на конюшню.
В круг втолкнули другого татарина – пошире в плечах и повыше ростом, на его круглой лысой голове с низким лбом отчетливо виднелся сабельный шрам.
– Ого! Этот нехристь уже меченный в сече! – пробасил огнищанин Годыба.
– Ставлю пять монет серебром на Меченого! – прозвучал голос боярина Думобрека.
– Ставлю столько же на злодея! – ответил ему боярин Вилорад.
На этот раз поединщики бились дольше. Татарин со шрамом превосходно владел мечом, был ловок и стремителен в движениях. Раз за разом он демонстрировал разнообразные приемы сабельного боя, то норовя выбить клинок из руки Нелюба, то пытаясь снести ему голову на замахе. Нелюб даже вспотел, отбиваясь от такого опасного противника. Уверовав в свое превосходство, татарин чуть ослабил внимание и мигом поплатился за это. Нелюб, изловчившись, отсек ему правую руку по локоть, а следующим ударом срубил татарину голову с плеч.
Лысая голова откатилась прямо к ногам зрителей, которые громко выражали свое восхищение столь мастерским ударом Нелюба.
По знаку князя против Нелюба вывели третьего соперника, молодого и тощего. Татарин был бос и обнажен до пояса. Озираясь по сторонам, как затравленный зверь, он недолго продержался против Нелюба, который убил его хорошо заученным уколом меча в сердце.
Четвертый соперник Нелюба оказался полнейшим неумехой. Он беспорядочно тыкал мечом перед собой, размахивал им с таким усердием, что стоявшим в охранении гридням приходилось закрываться щитами. Нелюб оглушил татарина ударом рукояти меча в лоб и потом заколол его, как колют коров на бойне.