Три последних самодержца
Шрифт:
Был сегодня Никольский. Говорил, что Витте с «Новым временем» разошелся. Новый министр народного просвещения произвел на Никольского прямо отрицательное впечатление. Уши у него так велики, что страшно на них смотреть. Про эти уши Щегловитова говорила, что ее муж нашел, что «уши у Кассо, как калоши». Нос у Кассо тоже принадлежит к числу экстраординарных. Впечатление насчет него выносишь отрицательное. Удивляешься этому выбору!
19 октября.
Был сегодня Штюрмер. Про нового министра Кассо говорил, что провела его Веселкина, родственница Столыпина. Пуришкевич говорил про епископа Евлогия, что он много вреда приносит русскому делу в Думе, что он неискренний, двуличный, вредный человек.
3 ноября.
Сегодня
13 ноября.
Сегодня Н. А. Зиновьев, который хорошо знает семью Л. Толстого, говорил, что самая дурная из всей семьи — это графиня Софья Андреевна. Она уже давно бросила помогать мужу в его литературных трудах, всегда у них были семейные ссоры и проч. Сказал, что при нем делились Толстые своими капиталами, что все дети Толстого получили по 50 тыс. руб., у Софьи Андреевны осталось, конечно, больше.
16 ноября.
Теперь ясно многое. В последнюю ночь, проведенную Толстым у себя, когда его жена вошла к нему в спальню, он лежал на постели, но не спал. Услышав ее шаги. Толстой сказал: «Опять роются в моих бумагах».
24 ноября.
Л. А. Тихомиров очень озабочен. Признает Гучкова очень вредным человеком, что он ведет тайные сношения с военными, между которыми есть много «мартинистов». Имена этих «мартинистов»-офицеров Тихомирову известны. Согласен Тихомиров со мной, что за Гучковым надо зорко следить, что он может подготовить португальскую катастрофу.
1 декабря.
Вчера полицмейстер Галле рассказал Е. В., что в университете вчера ему пришлось порядком повозиться. Ему был дан приказ не допускать сходку ни в каком случае. Вчера же в университете собралось до 2 тыс. студентов в актовом зале. Галле вошел в зал с 250 полицейскими; он просил студентов разойтись, но так как они не исполнили его просьбу, то он с помощью полицейских начал их по одному выкидывать из зала на улицу. Галле считает, что пришлось из зала перекинуть на улицу до 6 тыс. пудов человеческого мяса, и на это потрачено было 4 часа.
4 декабря.
Вчера Е. В. беседовал по душе с гр. С. А. Толем. Оба они находят, что положение России крайне тяжелое. Случится что-либо с царем — Россия окажется в безвыходном положении. Вел. кн. Михаил Александрович — безвольный, слабоумный в руках еврейки Вульферт и так же, как и молодая царица, страшен России.
8 декабря.
Разговор Е. В. с Радцигом знаменателен. Радциг про царицу сказал, что она холодная, неприступная, но когда захочет обворожить — умеет это сделать. Более чем когда-либо она близка с Вырубовой, которой все говорит, что ей говорит царь, царь же царице все постоянно высказывает. Вырубову во дворце все презирают, но никто против нее идти не решается, — она бывает постоянно у царицы: утром от 11 до часу, затем от двух часов до пяти и каждый вечер до 111/2 часов. В это время, т. е. в 10 час. до 111/2 часов, царь приходит к царице. Прежде бывало, что во время прихода царя Вырубова сокращалась, а теперь сидит все время. В 111/2 царь идет заниматься, а Вырубова с царицей идут в спальню. Печальная, постыдная картина! По словам Радцига, царица совсем не так уж больна, как представляет себя больной. Она психически больная, но здраво умеет рассуждать. Лежит, например, еле жива, вдруг соскочит с постели, как ни в чем не бывало, а затем опять завалится на постель. У Вырубовой с этим развратным Распутиным продолжается очень усердная переписка,
Сказал Радциг, что летом, когда царская семья была во Фридберге, Вырубова трижды туда приезжала. Сперва она жила с отцом, Танеевым, в Гамбурге, а затем ее приютил бар. Фредерикс. Очень уж некрасиво со стороны Фредерикса поощрять этот разврат. В Вольфсгартене, по желанию царицы, вел. герцогиня Гессенская приглашала Вырубову погостить, но приглашала ее нехотя. Приглашали ее на три дня, а она осталась неделю, всем была в тягость. Принцесса Ирена и герцогиня не скрывали своего к ней презрения.
Вспомнил Радциг, как царь на него рассердился два года назад, когда на его вопрос: кто у царицы, он отвечал: г-жа Вырубова и этот грязный мужик. Царь гневно на него вскрикнул: «Как вы можете так говорить о человеке, столь религиозном!» Но Радциг не унимался и сказал еще, что это — мошенник. Царь очень вспылил и рассказал об этом царице. На Радцига долго дулись.
12 декабря.
Вел. кн. Николай Николаевич сумел к себе внушить ненависть всей гвардии и всего Петербургского военного округа, что при нынешних тяжелых политических обстоятельствах является тревожным симптомом. В Царском Селе, во дворце, атмосфера грустная, царица все «больна», и якобы четыре дня царь ее не видел. Какие там странности!
13 декабря.
Царь вчера приехал в театр на 50-летний юбилей Гердта; он 6 лет не был в театре. В. А. Дедюлин сказал, что царь собирается часто бывать в театре, что «пока еще возможно ездить, но с конца января и начала февраля эти посещения будут опасны». По всему видно, что снова смутное время надвигается.
18 декабря.
Вчера навестила графиню С. С. Игнатьеву. Она сказала, что угнетающее настроение в Царском, во дворце. Царица все «болеет». Не поймешь ее «болезни» — то ходить не может, то полтора часа простаивает на ногах, прикалывая шифры воспитанницам. Про Григория Распутина Игнатьева сказала, что он здесь, живет на Кузнечном и ежедневно всем пишет в Царское. Какое безобразие!
20 декабря.
Щегловитова рассказывала про Царское, что там настолько удручающая атмосфера, что царь, не вытерпев, сказал, что окружающая его тишина его удручает. Царь всегда один, а царица всегда с Вырубовой, с которой запирается в спальне.
Сказала Щегловитова, что теперь уже есть поползновение найти царю развлечение в балете, так как он молод, не может жить монахом, и тогда будет ему легче.
1911 год
13 января.
Был сегодня Радциг. Он не радужно настроен. Этот мужик, Распутин, снова в Петербурге, во дворце не бывает, но у Вырубовой в Царском бывает, и царица часто к этой Вырубовой заезжает. Вырубову продолжают ругать за глаза, а в глаза за ней ухаживают все, не исключая и Дедюлина. Все эти господа боятся только одного, чтобы не потерять своих тепленьких местечек, а до России им горя мало, было бы только им хорошо.
В патриотической демонстрации с гимном, пропетым на коленях в театре во время представления «Бориса Годунова» в присутствии царя, есть, кроме патриотизма, и совсем другая подкладка. Оказывается, что директор театра Теляковский очень притесняет кордебалет, накладывая на него штрафы и проч. Певица Збруева, которая к кордебалету очень хорошо относится, старалась устроить, чтобы ее пригласили в Царское петь какую-то кантату, и тогда там она поведала бы царю про невзгоды хористок, а не кордебалета. Но, вероятно, проведали про эти мечты Збруевой и все откладывали этот концерт. Тогда хор решил воспользоваться присутствием царя в театре. Спросили разрешения спеть гимн — им разрешили, не ожидая, что станут на колени. Предводимый Збруевой весь хор опустился на колени. Артисты и хор надеялись, что после этого царь придет на сцену, как это бывало раньше, но ошиблись — царь на сцену не пришел, и свою челобитную хор не мог подать.