Три последних самодержца
Шрифт:
13 октября.
Зеленой рассказывал, что Бенкендорф, проездом здесь, рассказывал Гагарину (общество Дунайского пароходства), что царя отравили. И это распускает приближенный царя! Окружают царя Воронцов и Черевин, которые друг другу не кланяются и один про другого распускают небылицы.
23 октября.
Захарьин уже в январе, когда вылечил царя от инфлуэнцы, приехав в Москву, всем говорил, что его не смутила инфлуэнца, которой он не придал значения, но что у царя болезнь почек, которая может скверно кончиться. Когда он про это сказал царице, она на него рассердилась и запретила ему про это писать и говорить. Когда Захарьин был в Петербурге, он
Принцесса Алиса уже приняла православие и получила имя Александры Федоровны. Все это дела Победоносцева.
28 октября.
Георгиевский говорил, что оттого остаются всего один день в Москве, что тело царя уже начало разлагаться, что бальзамирование сделано поздно.
30 октября.
Самойлович говорил со слов Даниловича, что царь очень «письменный», все ответные депеши сам пишет,
31 октября.
Общее мнение здесь, что первые шаги юного царя тактичны, безукоризненны. Он поступил разумно и с депешей, присланной ему Фердинандом Кобургским, в ответной написал только: «Prince Ferdinand». Австрийские газеты перевели это «Князю Фердинанду» и начали расписывать, что он признан русским царем за князя Болгарского. При восшествии царя на престол Финляндия поспешила, чтобы он признал ее конституцию, — послала в Ливадию Дена, дабы получить клятву царя, что она нарушена не будет. Но царь нашел приезд Дена несвоевременным и сказал, что призовет его, когда найдет это для себя удобным. Только вчера Финляндия получила ею желаемое.
1 ноября.
Сегодня с утра мы поехали к Валю посмотреть на похоронную процессию. Процессия шла с большими промежутками. Процессия гербов и знамен по губерниям явилась как бы неоконченной; лошадей, покрытых черными попонами, вели люди разных ведомств и состояний, лошади шли неспокойно и стройной гармонии не представляли. Все улица пустая, и только два лица занимали ее в продолжение довольно долгого времени. Министры шли понуря головы, сенаторы врассыпную, члены Гос. совета, с Плеве впереди, шли по два в ряд. Все шли в шубах или пальто. За колесницей шел молодой царь. У него был худой вид. Скорее его можно было принять за молодого офицера, чем за русского царя. Затем шли вел. князья и свита врассыпную.
2 ноября.
Царь очень дурно набальзамирован, лицо совсем синее, покрыто слоем пудры, так что его совсем нельзя узнать. Руки у него страшно исхудали, пальцы тонки до невероятия. Дежурству трудно стоять, так как есть трупный запах, несмотря на дезинфекцию и духи в изобилии.
5 ноября.
М-mе Валь и m-mе Плеве говорили, что царь в гробу похож на маленького человека, он делается с каждым днем все меньше и меньше, сжимается, руки страшно малы. Впечатление он производит тяжелое. Тело уже давно разлагается.
11 ноября.
Вчера Романченко говорил, что перед отъездом из Ялты он был у Захарьина, который ему сказал передать Дурново, что он молит бога не заболеть, что тогда скажут, что он не хотел лечить царя, что он находится в ужасном положении, что ему не позволяют писать то, что он признает необходимым про здоровье царя, который очень плох, что даже если и продолжится то маленькое улучшение, которое он чувствует, то это будет только луч надежды, но что надеяться вполне нельзя. У Захарьина, оказывается, была бурная сцена с Воронцовым в Спале, где Захарьин уже тогда признал положение царя безнадежным, а Воронцов не позволил ему об этом говорить.
12 ноября.
Был
13 ноября.
Витте не в своей тарелке. Он держал редакцию тех льгот, которые будут даны в день свадьбы, но царь первые параграфы его писания перечеркнул и велел передать это в Комитет министров. Росчерк так длинен, что Комитет министров не знает, все ли считать перечеркнутым или карандаш виноват, что перечеркнуто лишнее.
17 ноября.
Кутепов говорил, что он достоверно знает, что первый манифест о воцарении написан кн. Вяземским. Барятинский подтвердил, что манифесты все писались Вяземским.
26 ноября.
Говорила насчет покойного царя с Батьяновым. Царя тот не жалеет, говорит, что он держал все под гнетом, что хорошо, что рано умер и вовремя. Противоречий не терпел, сам смыслил немного, людей умных возле него не было. Еще так мало времени прошло, а уже холоднее говорят про Александра III. Он оставил по себе неглубокий след. Жалеют о нем только те, кто страшится потерять у молодого царя свои министерские портфели. Новую царицу тоже не хвалят, находят, что у нее злое выражение лица и что смотрит она исподлобья.
28 ноября.
Обедал Плеве. Говорил, что он ожидал, что Суворин более интересный собеседник, а оказалось, что он больше берет от других, чем сам дает своего.
Правда, Суворин перед великими мира сего конфузится, особенно при первом знакомстве. Да и Плеве тоже больше берет от других, т. е. вернее — он мало высказывается. Он очень осторожный. Его мнение трудно узнать, так как он его не высказывает. Он умеет очень искусно увернуться от прямого ответа, но все это делается так, что его собеседник ничуть не оскорблен его осторожностью. Вы с Плеве не ищете сюжетов для разговора — они являются сами собой. Это умный человек в полном смысле слова. Педантизма в нем нет и следа.
2 декабря.
Батьянов был у трех царей: Александра II он находил хитрым, Александра III — тяжелым, подавляющим, ему всегда казалось, что вот сейчас он ударит.
16 декабря.
Сегодня узнали, что Кривошеин получил отставку с лишением даже придворного звания и права носить мундир. Кривошеий уволен за то, что, будучи министром, занимался гешефтами.
В его министерском кабинете при нем, им самим заключалась сделка на шпалы Рыбинско-Бологовской дороги, которые были даны Струкову, его зятю, директором дороги Коковцовым за дорогую цену. За это Коковцов получил повышение.
17 декабря.
У Кривошеина была цель — утилизировать свои лесные дачи, которые он отдал одному подрядчику в аренду, чтобы он оттуда поставлял дрова на железные дороги, и, как оказалось, по очень высокой цене. Мина эта была против него подведена Тертием Филипповым, а из-за угла энергично действовал Витте. Филиппову донес о проделках Кривошеина чиновник Надеин из Управления казенных дорог, донес фактами, на которых Тертий построил свое обвинение у царя в среду.
21 декабря.
Зайцевская, которая постоянно сопутствует о. Иоанну, говорила, что, когда Кривошеин был назначен министром, отец Иоанн у него молился. Кривошеин ему высказывал, что чувствует себя неспособным к этому делу, и очень плакал. Отец Иоанн в молитве все повторял: «Умудри, господи, раба твоего Аполлона».