Три повести о Малыше и Карлсоне (с иллюстрациями)
Шрифт:
– Послушай, ты! – в гневе закричала она. – Как тебе только не стыдно! Как это у тебя хватает совести приходить сюда! Как ты можешь глядеть мне в лицо, бессовестный булочный воришка!
Карлсон прикрыл лицо двумя пухленькими ручками и лукаво поглядел на неё в щёлочку между пальцами.
– Нет, ничего, глядеть можно, но только осторожно, – сказал он. – Конечно, ты не первая в мире красавица, но ведь ко всему можно привыкнуть, так что ничего, сойдёт, могу и поглядеть! Ведь главное, что ты милая… Дай мне блинка!
Фрёкен Бок окинула Карлсона
– Разве твоя мама предупредила меня, что этот мальчик будет у нас обедать? Неужели она так распорядилась?
Малыш постарался ответить как можно более уклончиво, но дружелюбно:
– Во всяком случае, мама считает… что Карлсон…
– Отвечай, да или нет, – прервала его фрёкен Бок. – Твоя мама сказала, что Карлсон должен у нас обедать?
– Во всяком случае, она хотела… – снова попытался уйти от прямого ответа Малыш, но фрёкен Бок прервала его жёстким окриком:
– Я сказала, отвечай – да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить «да» или «нет», по-моему, это не трудно.
– Представь себе, трудно, – вмешался Карлсон. – Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься. Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай – да или нет?
У фрёкен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадёт без чувств. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
– Ну вот вам! – сказал Карлсон с торжеством. – Повторяю свой вопрос: ты перестала пить коньяк по утрам?
– Да, да, конечно, – убеждённо заверил Малыш, которому так хотелось помочь фрёкен Бок.
Но тут она совсем озверела.
– Нет! – закричала она, совсем потеряв голову.
Малыш покраснел и подхватил, чтобы её поддержать:
– Нет, нет, не перестала!
– Жаль, жаль, – сказал Карлсон. – Пьянство к добру не приводит.
Силы окончательно покинули фрёкен Бок, и она в изнеможении опустилась на стул. Но Малыш нашёл наконец нужный ответ.
– Она не перестала пить, потому что никогда не начинала, понимаешь? – сказал он, обращаясь к Карлсону.
– Я-то понимаю, – сказал Карлсон и добавил, повернувшись к фрёкен Бок: – Глупая ты, теперь сама убедилась, что не всегда можно ответить «да» или «нет»… Дай мне блинка!
Но меньше всего на свете фрёкен Бок была расположена дать Карлсону блинов. Она с диким воплем вскочила со стула и широко распахнула дверь кухни.
– Вон! – закричала она. – Вон!
И Карлсон пошёл к двери. Пошёл с высоко поднятой головой.
– Ухожу, – заявил он. – Ухожу с радостью. Не ты одна умеешь печь блины!
После ухода Карлсона фрёкен Бок несколько минут сидела молча. Но когда немного отошла, она с тревогой поглядела на часы.
– А твоего дяди Юлиуса всё нет и нет! – вздохнула она. – Подумай, как давно он ушёл! Боюсь, не случилось ли чего. Ведь он, наверное, плохо знает Стокгольм.
Малышу передалась её тревога.
– Да, он, может, заблудился…
Тут
– Наверное, это дядя Юлиус! – воскликнул Малыш. – Звонит, чтобы сказать, что не знает, как попасть домой.
Фрёкен Бок метнулась в прихожую, где был телефон, Малыш – за ней.
Но звонил не дядя Юлиус – это Малыш понял, как только услышал, что фрёкен Бок говорит обычным ворчливым тоном:
– Да, да! Это ты, Фрида? Ну, как поживаешь? Ещё не бросила свои глупости?
Малыш не хотел слушать чужие разговоры, поэтому он пошёл к себе в комнату и взял книгу, чтобы почитать, но до него доносилось бормотание из прихожей, и конца этому не было.
Малыш был голоден. Он догадывался, что рано или поздно это раздражающее его бормотание прекратится, и дядя Юлиус придёт домой, и они смогут наконец сесть за стол. Но он хотел обедать немедленно, никого не дожидаясь. И как только фрёкен Бок положила трубку, он выскочил в прихожую, чтобы ей это сказать.
– Что ж, могу тебя накормить, – сказала она милостиво и повела его на кухню. Но у дверей она остановилась как вкопанная. Её дородная фигура занимала весь проём двери, поэтому Малыш ничего не увидел. Он услышал только её гневный вопль, а когда он всё же высунул голову из-за её юбки, потому что ему не терпелось узнать, в чём дело, то увидел Карлсона.
Карлсон сидел за столом и преспокойно ел один блин за другим.
Малыш испугался, что фрёкен Бок захочет убить Карлсона – во всяком случае, вид у неё был такой. Но она только ринулась вперёд и схватила тарелку с блинами.
– Ты… ты… ты ужасный мальчишка! – кричала она.
Тогда Карлсон стукнул её легонько по пальцам и сказал:
– Не трогай мои блины! Я их честно купил у Линдбергов за пять эре.
Он широко распахнул свою пасть и отправил туда сразу кипу блинов.
– Я же сказал, что не только ты одна умеешь печь блины. Найти блины очень просто: где чад, там и блины.
Малыш снова пожалел фрёкен Бок, потому что она никак не могла прийти в себя.
– А где… где… где же тогда мои блины? – простонала она и поглядела на плиту. Там стояло её блюдо из-под блинов, но оно было совершенно пустым. И домомучительница снова пришла в ярость. – Противный мальчишка! – завопила она. – Ты их тоже съел!
– Вовсе нет! – сказал Карлсон возмущённо. – Поблагодари меня, что я этого не сделал. А ты только и умеешь, что меня обвинять.
В эту минуту на лестнице послышались шаги. Наконец-то идёт дядя Юлиус. Малыш был рад, что дядя Юлиус не заблудился в лабиринте улиц. А кроме того, его приход положит конец перебранке.
– Прекрасно! – сказал Малыш. – Он, значит, нашёл дорогу домой.
– Это я позаботился о том, чтобы он мог идти по следу, иначе он никогда бы не дошёл, – сказал Карлсон.