Три повести о Малыше и Карлсоне
Шрифт:
– Ты думаешь только о себе, – строго осадил его Боссе.
Малыш прижался к маме.
– Конечно, ведь без мамы не получишь плюшек, – сказал он.
Но мама этого не слышала. Она разговаривала с папой.
– Постараемся найти домашнюю работницу на время моего отъезда.
И папа и мама были очень озабочены. Обед прошёл не так хорошо, как обычно. Малыш понимал, что надо что-то сделать, чтобы хоть немножко всех развеселить, а кто лучше его сможет с этим справиться?
– Послушайте теперь приятную новость, – начал он. –
– Кто вернулся?.. Надеюсь, не Карлсон? – с тревогой спросила мама. – Не доставляй нам ещё лишних огорчений!
Малыш с укором посмотрел на неё:
– Я думал, появление Карлсона всех обрадует, а не огорчит.
Боссе расхохотался:
– Хорошая у нас теперь будет жизнь! Без мамы, но зато с Карлсоном и домработницей, которая наведёт здесь свои порядки.
– Не пугайте меня, – сказала мама. – Подумайте только, что станет с домработницей, если она увидит Карлсона.
Папа строго посмотрел на Малыша.
– Этого не будет, – сказал он. – Домработница никогда не увидит Карлсона и ничего не услышит о нём, обещай, Малыш.
– Вообще-то Карлсон летает куда хочет, – сказал Малыш. – Но я могу обещать никогда ей о нём не рассказывать.
– И вообще ни одной живой душе ни слова, – сказал папа. – Не забывай наш уговор.
– Если живой душе нельзя, то, значит, нашей школьной учительнице можно.
Но папа покачал головой:
– Нет, ни в коем случае, и ей нельзя.
– Понятно! – воскликнул Малыш. – Значит, мне и о домработнице тоже нельзя никому рассказывать? Потому что с ней наверняка будет не меньше хлопот, чем с Карлсоном.
Мама вздохнула:
– Ещё неизвестно, сможем ли мы найти домработницу.
На следующий день они дали объявление в газете. Но позвонила им только одна женщина. Звали её фрёкен Бок. Несколько часов спустя она пришла договариваться о месте. У Малыша как раз разболелось ухо, и ему хотелось быть возле мамы. Лучше всего было бы сесть к ней на колени, хотя, собственно говоря, для этого он уже был слишком большой.
«Когда болят уши, то можно», – решил он наконец и забрался к маме на колени.
Тут позвонили в дверь. Это пришла фрёкен Бок. Малышу пришлось слезть с коленей. Но всё время, пока она сидела, Малыш не отходил от мамы ни на шаг, висел на спинке её стула и прижимался больным ухом к её руке, а когда становилось особенно больно, тихонько хныкал.
Малыш надеялся, что домработница будет молодая, красивая и милая девушка, вроде учительницы в школе. Но всё вышло наоборот. Фрёкен Бок оказалась суровой пожилой дамой высокого роста, грузной, да к тому же весьма решительной и в мнениях и в действиях. У неё было несколько подбородков и такие злющие глаза, что Малыш поначалу даже испугался. Он сразу ясно понял, что никогда не полюбит фрёкен Бок. Бимбо это тоже понял и всё лаял и лаял, пока не охрип.
– Ах, вот как! У вас, значит, собачка? – сказала фрёкен Бок.
Мама заметно встревожилась.
– Вы
– Нет, отчего же, я их люблю, если они хорошо воспитаны.
– Я не уверена, что Бимбо хорошо воспитан, – смущённо призналась мама.
Фрёкен Бок энергично кивнула.
– Он будет хорошо воспитан, если я поступлю к вам. У меня собаки быстро становятся шёлковыми.
Малыш молился про себя, чтобы она к ним никогда не поступила. К тому же снова больно кольнуло в ухе, и он тихонько захныкал.
– Что-что, а вышколить собаку, которая лает, и мальчика, который ноет, я сумею, – заявила фрёкен Бок и усмехнулась.
Видно, этим она хотела пристыдить его, но он считал, что стыдиться ему нечего, и поэтому сказал тихо, как бы про себя:
– А у меня скрипучие ботинки.
Мама услышала это и густо покраснела.
– Надеюсь, вы любите детей, фрёкен Бок, да?
– О да, конечно, если они хорошо воспитаны, – ответила фрёкен Бок и уставилась на Малыша.
И снова мама смутилась.
– Я не уверена, что Малыш хорошо воспитан, – пробормотала она.
– Он будет хорошо воспитан, – успокоила маму фрёкен Бок. – Не беспокойтесь, у меня и дети быстро становятся шёлковыми.
Тут уж Малыш покраснел от волнения: он так жалел детей, которые стали шёлковыми у фрёкен Бок! А вскоре он и сам будет одним из них. Чего же удивляться, что он так перепугался?
Впрочем, у мамы тоже был несколько обескураженный вид. Она погладила Малыша по голове и сказала:
– Что касается мальчика, то с ним легче всего справиться лаской.
– Опыт подсказывает мне, что ласка не всегда помогает, – решительно возразила фрёкен Бок. – Дети должны чувствовать твёрдую руку.
Затем фрёкен Бок сказала, сколько она хочет получать в месяц, и оговорила, что её надо называть не домработницей, а домоправительницей. На этом переговоры закончились.
Тут как раз папа вернулся с работы, и мама их познакомила.
– Наша домоправительница, фрёкен Бок.
– Наша… домомучительница, – прошипел Малыш и со всех ног бросился из комнаты.
На другой день мама уехала к бабушке. Провожая её, все плакали, а Малыш больше всех.
– Я не хочу оставаться один с этой домомучительницей! – всхлипывал он.
Но делать было нечего, это он и сам понимал. Ведь Боссе и Бетан приходили из школы поздно, а папа не возвращался с работы раньше пяти часов. Каждый день Малышу придётся проводить много-много часов с глазу на глаз с домомучительницей. Вот почему он так плакал.
Мама поцеловала его:
– Постарайся быть молодцом… ради меня! И, пожалуйста, не зови её домомучительницей.