Три повести о Малыше и Карлсоне
Шрифт:
Малышу стало её очень жаль, но он не знал, что сказать, чтобы её утешить.
– Да нет… – начал он после некоторого раздумья, – это вовсе не привидение… Это… это… считайте, что это телёночек. Да, будем надеяться, что это телёночек.
Но тут из шкафа раздался голос:
– Телёночек! Этого ещё не хватало! Не выйдет! И не надейтесь!
Дверцы шкафа распахнулись, и оттуда выпорхнуло малютка привидение из Вазастана, одетое в белые одежды, которые Малыш сшил своими собственными руками. Глухо и таинственно вздыхая, оно взмыло к потолку и закружилось вокруг люстры.
– Гей, гей, я не телёнок,
Фрёкен Бок кричала. Привидение описывало круги, оно порхало всё быстрее и быстрее, всё ужасней и ужасней вопила фрёкен Бок, и всё стремительней, в диком вихре, кружилось привидение.
Но вдруг случилось нечто неожиданное. Изощряясь в сложных фигурах, привидение сделало чересчур маленький круг, и его одежды зацепились за люстру.
Хлоп! – старенькие простыни тут же поползли, спали с Карлсона и повисли на люстре, а вокруг неё летал Карлсон в своих обычных синих штанах, клетчатой рубашке и полосатых носках. Он был до того увлечён игрой, что даже не заметил, что с ним случилось. Он летал себе и летал, вздыхал и стонал по-привиденчески пуще прежнего. Но, завершая очередной круг, он вдруг заметил, что на люстре что-то висит и развевается от колебания воздуха, когда он пролетает мимо.
– Что это за лоскут вы повесили на лампу? – спросил он. – От мух, что ли?
Малыш только жалобно вздохнул:
– Нет, Карлсон, не от мух.
Тогда Карлсон поглядел на своё упитанное тело, увидел синие штанишки и понял, какая случилась беда, понял, что он уже не малютка привидение из Вазастана, а просто Карлсон.
Он неуклюже приземлился возле Малыша: вид у него был несколько сконфуженный.
– Ну да, – сказал он, – неудача может сорвать даже самые лучшие замыслы. Сейчас мы в этом убедились… Ничего не скажешь, это дело житейское!
Фрёкен Бок, бледная как мел, уставилась на Карлсона. Она судорожно глотала воздух, словно рыба, выброшенная на сушу. Но в конце концов она всё же выдавила из себя несколько слов:
– Кто… кто… боже праведный, а это ещё кто?
И Малыш сказал, едва сдерживая слёзы:
– Это Карлсон, который живёт на крыше.
– Кто это? Кто этот Карлсон, который живёт на крыше? – задыхаясь, спросила фрёкен Бок.
Карлсон поклонился:
– Красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил. Представьте себе, это я.
Карлсон не привидение, а просто Карлсон
Этот вечер Малыш запомнит на всю жизнь. Фрёкен Бок сидела на стуле и плакала, а Карлсон стоял в сторонке, и вид у него был смущённый. Никто ничего не говорил, все чувствовали себя несчастными.
«Да, от такой жизни и вправду поседеешь раньше
«Да, от такой жизни и вправду поседеешь раньше времени!»
Именно такое чувство овладело сейчас Малышом. Ух, до чего же всё нескладно вышло! Фрёкен Бок безутешно рыдала, слёзы катились градом. И из-за чего? Только из-за того, что Карлсон оказался не привидением.
– Подумать только! Эта телевизионная передача была уже у меня в кармане, – всхлипывая, сказала фрёкен Бок и злобно поглядела на Карлсона. – А я-то, дура, специально ходила к себе домой и рассказала всё Фриде…
Она закрыла лицо руками, громко зарыдала, и никто не расслышал, что же она сказала Фриде.
– Но я красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил, – сказал Карлсон, пытаясь хоть чем-то её утешить. – И меня можно показывать в этом ящике…
Фрёкен Бок поглядела на Карлсона и злобно зашипела:
– «Красивый, умный и в меру упитанный мужчина»! Да таких на телевидении хоть пруд пруди, с этим к ним и соваться нечего.
И она снова поглядела на Карлсона сердито и недоверчиво… А ведь этот маленький толстый мальчишка и впрямь похож на мужчину…
– Кто он, собственно говоря, такой? – спросила она Малыша.
И Малыш ответил истинную правду:
– Мой товарищ, мы с ним играем.
– Это я и без тебя знаю, – отрезала фрёкен Бок и снова заплакала.
Малыш был удивлён: ведь папа и мама вообразили, что у них начнётся кошмарная жизнь, если только кто-нибудь узнает о существовании Карлсона, что все тут же захотят его увидеть и его будут показывать по телевидению; но вот теперь, когда наконец его увидала посторонняя женщина, она льёт слёзы и уверяет, что раз Карлсон не привидение, он не представляет никакого интереса. А что на спине у него пропеллер и что он умеет летать – на это ей, видно, наплевать. А тут как раз Карлсон поднялся к потолку и принялся снимать с абажура свои привиденческие одежды, но фрёкен Бок посмотрела на него уже совсем свирепым глазом и сказала:
– Подумаешь, пропеллер, кнопка… а что же не может быть у мальчишки в наше-то время! Скоро они будут летать на Луну, не начав ходить в школу.
Домомучительница по-прежнему сидела на стуле и накалялась всё больше и больше. Она вдруг поняла, кто стащил плюшки, кто мычал у окна и кто писал на стене в кухне. Это же надо додуматься – дарить детям такие игрушки, чтобы они летали куда им заблагорассудится и так бесстыдно издевались над старыми людьми. А все таинственные истории с привидениями, о которых она писала в шведское телевидение, оказались проказами сорванца. Нет, она не намерена терпеть здесь этого негодного маленького толстяка.