Три принца для Золушки
Шрифт:
– Бабушку не на «Скорой» привезли. Ее сам сбивший водитель до больницы доставил. Может быть, в этом дело?
Но старушка в окне покачала головой:
– Кто бы ни привез, больную в приемный покой направляют. И эти записи там делаются при приемке пациента в больницу.
И, взглянув еще раз на подруг, она сказала:
– Одно только возможно в вашем случае. Ваша бабушка могла пострадать не настолько сильно, как ей показалось вначале. И в приемном покое ей оказали первую помощь и отправили домой. Или она сама от госпитализации отказалась.
–
– Ну, если больной к нам в больницу лечь отказался, то и запись о нем, само собой разумеется, не делают.
И ловко подтянув коробку конфет к себе поближе, она захлопнула окошко. Вот и все. Больше подругам в больнице было делать нечего. Выйдя из больницы, они наткнулись на приехавшего за Фимой Артема, которого охранник внутрь не пустил, и молодой человек в нетерпении переминался на улице. Увидев Фиму, выходящую из дверей в сопровождении подруг, Артем просиял и бережно извлек из-за спины букет белых нарциссов.
– Нравится? – робко спросил он у Фимы, явно побаиваясь ее ответа.
– Обожаю этот запах!
– Не слишком скромно?
– Чудесные цветы! Настоящие весенние!
– У бабушек купил! – расцвел в улыбке Артем. – Самые первые в этом году. То есть, конечно, в Голландии они круглый год цветут в оранжереях, но у нас в садах эти цветы первые.
– Поэтому я их и люблю, – произнесла Фима, бережно расправляя лепестки нарциссов.
Видя, что они тут не только не нужны, но даже получаются лишними, Кира с Лесей поспешно попытались шмыгнуть прочь. Но Артем заметил их маневр и удивился:
– А вы куда?
– Ну... Нам это... Типа, пора!
– Фима, до завтра!
– Не забудь. Утром я заезжаю за тобой, и мы едем в крематорий.
И с этими словами подруги поспешно отступили. В конце концов, они оставляли Фиму в надежных руках, а у них самих набралось немало домашних хлопот, чтобы просто так прохлаждаться.
Дом встретил подруг угрюмым мяуканьем. Это их домашние питомцы Фантик с Фатимой, вернувшиеся со своей затянувшейся весенней прогулки, протестовали против отсутствия хозяек. Обычно коты легко переносили разлуку с любимыми хозяйками, оставаясь дома одни целыми днями. В компании друг друга им всегда было чем заняться, и они отнюдь не скучали. Но этой весной с кошками что-то приключилось. Они то шатались целыми днями неведомо где, то сидели дома. И при этом требовали к себе постоянного внимания.
– Они постарели, – печально произнесла Леся, когда Кира поочередно предложила Фантику поиграть с мячиком, поесть его любимых сухариков или погреться вместе с ней у камина. – Постарели, вот и капризничают.
– Но у них и аппетита нет!
– Аппетит у них как раз отличный. Только за последний час Фантик три раза подошел к своей миске и опустошил ее.
– Постой, постой! Ты накормила его трижды?
– Дважды.
– И я тоже дважды! Выходит, он слопал четыре порции? Тогда неудивительно, что ему ничего не хочется, ни гулять, ни играть. Он просто обожрался.
Сегодня
– Кто там?
– А кто это может быть?! – раздался знакомый голос Лисицы. – Я это!
И не прошло и пары минут, как он уже был в доме и, казалось, располагался одновременно и в кресле, чудом согнав оттуда находящегося в полуобморочном состоянии Фантика, и в ванной, и на кухне. Впрочем, на кухне Лисица пребывал дольше всего. Покушать он любил. И сейчас с воодушевлением уничтожал испеченные Лесей еще несколько дней назад домашние вафли. Они у нее получались нежными, рассыпчатыми и буквально таяли во рту.
Сами подруги их уже не ели, Леся из соображений высокой калорийности своего изделия, а Кира потому, что объелась ими еще давно. А вот Лисица оказался благодарным едоком и уничтожил оставшиеся вафли буквально за пять минут. Покончив с вафлями, он плотоядно оглядел кухню и спросил:
– А больше у вас ничего нет?
– Чего, например? Пирога со взбитыми сливками?
– Нет, – сморщился Лисица. – Сладким я уже объелся. Теперь бы мне хотелось кусочек мяса. Но только чтобы кусочек был побольше.
– Я ничего не готовила, – развела руками Леся.
– Знаю! До того ли вам, если вы снова взялись за поимку опасного преступника!
– С чего ты взял? Мы тебе ничего такого не говорили!
Действительно, Лисица получил от подруг минимум информации. Не потому, что они скрытничали, а потому, что сам не захотел слушать их.
– А вам и незачем мне что-либо говорить. Я пошуровал в милицейских сводках и нашел там ваши фамилии.
– Наши?
– Ну да. Верней, Лесину. Но вы же парочка неразлучников, куда одна, туда и вторая. Значит, ты, Кира, тоже замешана в убийстве этого Хомячкова!
– Ты нашел мою фамилию в связи с убийством синьора Карбофоса?
– Не знаю, Карбофос он там или Раптор, а только это ведь ты, Леся, опознавала тело в отделении милиции?
– Ну да, – призналась Леся. – Я там была.
– Вот видишь! А у ментов, надо отдать должное их дотошности, все строго. Твоя фамилия красуется рядом с фамилиями нескольких других таких же прытких товарищей.
И, устроившись поближе к холодильнику, из которого он одну за другой тягал охотничьи колбаски, Лисица спросил:
– И в связи с этим я хочу выяснить, куда вы опять, черт возьми, влипли?
– Это не мы влипли. Просто мы помогаем одной нашей подруге найти убийцу ее жениха.
– Этого Хомячкова?
– Нет. Его звали Вадим.
– Еще и Вадим! И его тоже убили?
– Да.
– Ну а вам это зачем надо?
– Потому что иначе в убийстве обвинят ее саму – Фиму. И посадят.
– А она этого не делала? Не убивала?
– Нет.
Лисица на какое-то время призадумался, а потом решительно сказал: