Три приятеля (сказка)

Квентор Игорь

Набралось два увесистых чемодана. Эдик, не отвлекаясь от постройки корзины и даже не оборачиваясь, покрутил пальцем у виска и сказал, что Гаша может хоть съесть оба этих чемодана, но в корзину он их не допустит, так как рассчитана она только на трёх человек и минимум жратвы. Гаша часто-часто заморгал, и на глаза его навернулись горькие слёзы.

– Как же я без них буду практиковать? – с тоской в голосе заныл пипл, пытаясь разжалобить сурового Эдика.

– Да как хочешь! Хоть пупок на лбу нарисуй! Хочешь я тебе

на стенке корзины точку чёрную сделаю. Медитировать на нее будешь. Пойдёт?

– Не хочу чёрную.

– Ну, тогда красную. Хочешь красную?

– А, рисуй чё хошь, мне уже по барабану, – вздохнул Гаша и пошёл вытряхивать свои чемоданы.

К обеду корзина была почти готова. Осталось только привязать крепкие канаты и совершить пробный полёт вокруг деревни. Да вот с канатами как раз и вышла осечка. Не было канатов, хоть ты тресни. Эдик подумывал о том, чтобы тиснуть у старух верёвки, на которых те сушили своё terrible y enorme исподнее, но его терзали сомнения в их прочности. Да и по шее огрести снова не хотелось. Не то, чтобы он боялся, но это было просто не стоящее дело для настоящего мачо.

За хорошим канатом следовало ехать в соседний посёлок. Там у местных рыбаков можно найти всё, что пожелаешь. Эдик решил не доверять такое ответственное дело кому попало, и сам отправился в посёлок на велике.

Вскоре во дворе появился Толик. Он был обязан знать, что и где без него творится нехорошего. Излишняя активность приятелей была весьма-а-а подозрительной.

– Чё за ботва? А это чё ещё за ящик? Уж не контрабанду ли возить собираетесь?

– Да какая контра, начальник, это мы за грибами будем ходить летом, – хотел отмазаться Гаша.

– Ага, я чё ваще на барана похож? – сказал Толик и сделал взгляд ещё подозрительнее.

– Бледнолицый брат правду говорит, – гордо ответил Мокасин. – Я знаю такие места, где грибы размером с таз и их там очень много, хау!

– Чё вы мне тут втираете, а? – разозлился урядник. – Я вам щас такие грибочки устрою, простым поносом не отделаетесь! А ну колитесь, зачем ящик и где ваш третий подельник?

– А ордер у тебя, например, имеется? – вдруг осмелел Гаша. Ему смертельно надоел этот вредный мент. К тому же Толик был сегодня почему-то безоружен. Видимо забыл пистоль у старух. А может, и вовсе где-то выронил.

– What the fuck is this?! – хотел было заорать Толик, но забыл, как правильно это произносится и только выразительно икнул и повращал глазами. Без пистоля было стрёмно возбухать, и он примирительно предложил закурить, если есть у кого. Гаше не хотелось угощать мента папиросой, но плохой мир лучше хорошей войны, и он решил не жадничать.

Мокасин хранил суровое молчание. Поняв, что ничего ему тут не обломится, Толик решил ретироваться и прийти попозже, но уже при оружии. Вот тогда они живо все расколятся и даже будут умолять допросить их ещё по разу. Он

шёл позади сараев и с упоением придумывал разные и заковыристые способы мести, поглядывая по сторонам: не сверкнёт ли где воронёная сталь его табельного оружия.

ГЛАВА 2.

В рыбачьем посёлке царило оживление, и витало тяжкое амбре из смеси запахов рыбы и самих рыбаков, нещадно смоливших самосад и подолгу не видевших баню. Эдик считал себя натурой утончённой, и у него жестоко сводило ноздри от подобных ароматов. Но он также являлся настоящим разведчиком. Поэтому, не смотря ни на что, упрямо пилил на велосипеде в гору, где находилась контора.

Заведовала тут всем дородная и потомственная рыбачка Клава. Вернее Клавдия Петровна Репкина. И, хотя ей было порядком за пятьдесят, выглядела она, как и её фамилия, крепкой и ядреной. Зная, что на халяву тут ничего не обломится, Эдик решил действовать обходным путём. Он взъерошил свои испанские кудри, расстегнул до пупа рубаху, обнажив не менее кудрявую грудь, и с понтами подкатил к необъятному, как и его хозяйка, столу.

– Buenos dias,senora! Как удивительно видеть в таком суровом месте столь прекрасную и нежную фиалку!

– Чё? Ты куда это меня сейчас послал?

– Что вы, что вы! – поспешил поправиться Эдик. Он хоть и был когда-то ловеласом, но быстро понял, что тут его приемы не прокатят.

– Я лишь хотел сказать, что меня восхищает ваше мужество. Вы очень смелая женщина, раз находитесь среди этих грубых и скверно пахнущих мужчин.

– Насчёт этого ты прав, – вздохнула Клава, – Мужики тут – одна сволочь. Того и гляди, чего-нибудь сопрут, да пропьют. Ну, а ты кто такой и чего тут шаришься? Может, тоже спереть чего надумал или ты шпиён какой?

Внутри Эдика что-то ёкнуло и сжалось.

« – Неужели раскусила?» – подумал он, прикидывая в какое окно лучше выпрыгнуть.

– Да ну, что вы! Какой из меня шпион. Я же ж из соседней деревни буду, – стал втирать Эдик, с трудом вспоминая исконно деревенские словечки и присказки. Но в голову лезли исключительно матюки и прочие гадости.

– Ладно врать-то. Говори уж, зачем пожаловал.

Чем-то этот цыганистый малый понравился Клаве, да и не шибало от него портянками и махрой.

– Да вот видите ли, уважаемая Клавдия Петровна, не найти в нашей деревне нормального каната крепкого.

– А на кой ляд тебе этот канат понадобился? Может, удавить кого хочешь или сам сподобился?

– Скажете тоже, удавить! Я мужчина серьёзный и честный. Между прочим, не женат.

– Есть у меня канат приличный, а чем расплачиваться будешь?

– Да вы знаете, сегодня я не при деньгах, но вот на будущей неделе вполне смогу с вами расплатиться, – соврал Эдик, не моргнув не единым глазом.