Три пятнадцать
Шрифт:
Сперва гнев охватил мои руки. Они повели машину на стоянку церкви, прежде чем я разобралась в своих чувствах. Потом включилась голова – я заехала в самую глубь стоянки, поближе к витражу. Лиза спала, и я не заглушила мотор, чтобы его мерное урчание баюкало малышку. Я выбралась из салона, пересекла узкую тропку и застыла прямо под витражом.
У самой стены церкви была клумба, обложенная красным кирпичом. Я подняла увесистый кирпич, примерилась. Страшно хотелось швырнуть его в центр белого одеяния Иисуса. Я представила громкий треск, потом мелодичный звон осколков, падающих на бортик купели. Услышу стук стеклянного дождя по ковру, сяду
Я не думала о том, что, если меня поймают, восстановление витража и услуги адвоката съедят львиную долю откупных. Совсем девчонка, о последствиях я вообще не думала, и спящая на заднем сиденье Лиза была тому живым подтверждением. Я отступила на десять шагов, подняла руку и швырнула кирпич в окно.
Кирпич угодил в зеленый лист внизу витража. Он пробил зеленую ячейку, но остальная часть окна даже не шелохнулась: ее защитила металлическая рама. Я тотчас бросилась к клумбе, взяла два кирпича и швырнула их в окно со всей силы, что была в тонких девичьих руках. От одного треснула нога Иисуса, другой попал в металлическую раму, совершенно не повредив витраж. Оба кирпича отскочили и полетели вниз. Я едва увернулась и еще раз сбегала к клумбе за кирпичами.
Потом я остановилась, тяжело дыша, а через минуту опустила кирпичи, села в машину и уехала с чувством поражения. То, с чем я боролась, оказалось слишком большим и слишком защищенным – настоящего вреда мне не причинить.
С тех пор я ни разу не терпела столь сокрушительного поражения. Ни разу до того, как попала на стоянку заправочной станции «Шелл» близ Монтгомери, штат Алабама. Мози рыдала и льнула ко мне совсем как в три года, когда она боялась живущих под кроватью чудищ. Мы только что побывали там, откуда ее украла Лиза. Биологических родителей Мози я не видела, даже в дом не зашла. Мне вполне хватило лица бедной девочки, жуткого района и облезлого розового бунгало, такого запущенного, что на покосившиеся слуховые окна вполне можно было натянуть вывеску: «Лучший мет по лучшим ценам». Зато я вернула Мози – разыскала ее и теперь везла домой. Мне казалось, самое страшное у нас с ней позади и все наладится.
Я снова и снова ей это повторяла. Мол, самое страшное она уже пережила, а теперь я рядом. Я никогда ее не оставлю, буду охранять и защищать. Мози кивала, крепко прижавшись щекой к моему животу. Она мне поверила.
Затем в ветровом стекле я увидела, как с федеральной автострады сворачивает желтоватокоричневый «сатурн». Я заморгала, убеждая себя, что мне почудилось. Увы, ничего подобного. Машину я узнала. Я гладила потный лоб Мози, обещала ей, что все наладится, а сама смотрела, как частный детектив Клэр Ричардсон с совершенно невинным видом катит мимо нас к подъездной дороге. Вот он свернул на стоянку ресторана «Крекер баррел» и спрятался за фурой.
Желваки у меня на скулах перекатывались, словно у безмозглой козы. Как детектив мог съехать с федеральной автострады через пятнадцать минут после нас? Откуда ему известно, где я? Единственный возможный ответ казался неправдоподобно зловещим – он посадил мне на машину какой-то прибор слежения. Но ведь такое бывает лишь по телевизору, а не в сонных городках на берегах Миссисипи.
«Он не имеет права!» – подумала я и тотчас почувствовала, что это абсурд. Я сидела на стоянке милях в двадцати от дома, откуда Лиза выкрала ребенка, и возмущалась, что на мою машину посадили сигнальный жучок.
Я и прежде понимала, что разговора с Клэр Ричардсон
Эта женщина винит Лизу в смерти своей дочери, в Мелиссином пристрастии к наркотикам и последующем исчезновении, даже в неверности своего педофила-мужа. Мы окажемся в ее полной власти, без всякой надежды даже на тень милосердия. Разумеется, она захочет нас уничтожить. Разумеется, постарается затаскать нас по судам. Разумеется, использует и свои немалые деньги, и влияние, чтобы Мози отдали под опеку штата.
Тот вечер Мози просидела на диване между мной и Лизой. Она прижалась к моему боку, положила голову мне на плечо, и мы просмотрели несколько серий «Закона и порядка». Бедняжка почти не разговаривала, она очень устала, но чувствовала себя неплохо.
– Я быстренько под душ. Присмотришь за ней? – спросила я, незаметно для Мози перехватив взгляд Лизы.
– Угу, конечно, – ответила Мози, думая, что я прошу ее не отходить от мамы.
Лиза меня поняла. Пока я неслась в Алабаму, чтобы вызволить Мози из ада, о котором Лиза знала не понаслышке, она сидела дома с миссис Линч, умирая от тревоги. Тринадцать лет назад она сама выкрала девочку из того жуткого бунгало. Карие глаза пронзили меня насквозь, и Лиза коротко кивнула. Я осторожно отлепила Мози от себя и передала матери. Здоровая Лизина рука обвила плечи дочери, и девочка прильнула к ней, не сводя глаз с телевизора.
Я взяла со своего прикроватного столика телефон, городской справочник и заперлась в ванной, для конспирации включив душ. Мози лучше не знать, что я разговариваю по телефону, а о чем разговор – тем более. Я разыскала и набрала номер Клэр. Она ответила после второго гудка, словно ждала моего звонка.
– Алло! – спокойно проговорила Клэр.
От ненависти меня бросило в жар, кожа покрылась потом. Эта женщина отравила Лизу, отравила мою девочку, а мы теперь в ее власти. Невыносимо!
– Здравствуйте, Клэр! – Пришлось постараться, чтобы голос звучал ровно и спокойно.
– Ба, Джинни Слоукэм? – после небольшой паузы спросила она. – Думаете, я хочу с вами разговаривать?
Да, я так думала, и, не повесив трубку, Клэр подтвердила мою правоту.
– На вашем месте я бы хотела, – сказала я.
Клэр засмеялась, но по телефону ее натужномелодичный смех звучал неприятно и неестественно.
– Куда уж вам до моего места.
– Я знаю, вы наняли частного детектива, чтобы за мной следить. Я видела его в Монтгомери, – заявила я, хлопнув по столу одним из своих козырей.
Судя по очередной паузе, Клэр удивилась.
– Видит бог, профессионалов сейчас днем с огнем не сыщешь, – наконец сказала она.
– Что вы намерены делать?
Снова пауза, невыносимо долгая пауза.
– Откровенно говоря, пока не решила. Сейчас у меня забот полон рот.
В это я охотно верила. Приближался зимний бал в школе Кэлвери. Клэр наверняка председательствовала в комитете по транспарантам и со всей ответственностью решала, какой цвет выбрать, синий или серебристый. Вот определится, а потом, улучив минутку, подумает, не испортить ли жизнь Мози, чтобы добить Лизу.