Три рассказа о Гэллегере
Шрифт:
– Что здесь произошло?!!!
– Спокойнее, я уже все обдумал. Это никому не повредит...
– Что? Что?!!
– Кэнтрелл заставил меня применить твое устройство к нему, признался дед.
– Он заглянул в окно, когда я был занят с Хэллвигом, и все понял. Он пригрозил, что тебя казнят, если я не дам ему талантов.
– Чьих?
– Ну... Гулливера, Морлисона, Коттмана, Дениса, Сент-Меллори...
– Хватит...
– слабым голосом произнес Гэллегер.
– Величайшие инженеры нашего времени, вот кто это! И все их знания в мозгу Кэнтрелла!
– У него язык без костей. Он не сказал, в чем дело, придумал какую-то хитрую историю... А еще у него твой математический талант. От меня.
– Превосходно, - угрюмо сказал Гэллегер.
– Что же нужно, черт побери?
– Он хочет завоевать мир, - печально ответил толстый либль.
– Ради бога, помешай ему! Этот мир принадлежит нам!
– Не совсем так,- сказал дед, - но все равно хорошего мало. Он теперь знает тоже, что и мы, и может сам построить аппарат для обратной мозговой связи. А через час он летит стратопланом в Европу.
– Значит, жди неприятностей, - подытожит Гэллегер.
– Точно. Мне кажется, Кэнтрелл начисто лишен моральных принципов. Это он виноват, что тебя держали в тюрьме все эти дни.
Дверь открылась, и заглянул Кэнтрелл.
– Во дворе свежий труп, только что появился. Но заниматься им мне некогда. Есть какие-нибудь новости от Ван Декера?
– Ван Декер!
– поперхнулся Гэллегер.
– Его тоже?!
Человек с величайшим в мире уровнем интеллекта!
– Пока нет, - усмехнулся Кэнтрелл.
– Я много дней пытался с ним связаться, но только сегодня утром он позвонил мне. Я боялся, что не успею с ним увидеться, но он обещал прийти сегодня вечером.
– Кэнтрелл посмотрел на часы.
– Надеюсь, он не опоздает. Стратоплан ждать не будет.
– Минуточку, - сказал Гэллегер.
– Я хотел бы знать ваши намерения, Кэнтрелл.
– Он хочет завоевать мир!
– запищал один из либлей. Кэнтрелл весело посмотрел вниз.
– Как оказалось, это не так уж сложно. К счастью, я совершенно аморален, так что могу до конца использовать эту возможность. Таланты величайших умов человечества очень мне пригодятся: я буду лучшим почти во всем. То есть, абсолютно во всем, - добавил он, прищурившись.
– Диктаторский комплекс, - скривился дед.
– Пока нет, - ответил Кэнтрелл.
– Может, когда-нибудь... Дайте мне немного времени. Я уже почти сверхчеловек.
– Вы не можете...
– начал Гэллегер.
– Разве? Не забывайте, у меня ваш излучатель.
– Верно, - согласился конструктор, - а все тела со двора - мои тела - были убиты с помощью излучателя. На сегодня вы единственный, у кого он есть. Видимо, мне суждено когда-нибудь быть убитым из него.
– Мне кажется, "когда-нибудь" звучит куда лучше, чем "сейчас", - тихо заметил Кэнтрелл.
Гэллегер не ответил, и Кэнтрелл продолжал:
– Я снял сливки с лучших умов Восточного побережья, а теперь сделаю то же в Европе. Все может случиться.
Один из либлей, видя, как рушится их план завоевания мира, горько заплакал.
В дверь позвонили. По знаку Кэнтрелла
– Ха!
– загремел он.
– Вот и я! Надеюсь, не опоздал?
– Доктор Ван Декер?
– А кто же еще?!
– воскликнул рыжебородый.
– А теперь - быстро, быстро, быстро, у меня много работы. Судя по вашим словам, ничего из этого эксперимента не выйдет, но я согласен попробовать. Проекция души несусветная глупость.
Дед ткнул Гэллегера в бок.
– Это Кэнтрелл придумал такое объяснение.
– Да? Слушай, нельзя же...
– Успокойся, - сказал дед, многозначительно подмигивая.
– У меня теперь твой талант, парень, и я кое-что придумал. Попробуй и ты, если сможешь. Я использовал твою математику. Тс-с-с-с...
Времени на разговоры не оставалось. Кэнтрелл загнал всех в лабораторию. Гэллегер, хмурясь и кусая губы, обдумывал проблему. Он не мог позволить, чтобы это сошло Кэнтреллу с рук. Но, с другой стороны, дед сказал, что все в порядке, что он контролирует ситуацию.
Либли, разумеется, исчезли, наверное, искали печенье. Взглянув на часы, Кэнтрелл усадил Ван Декера в кресло. При этом он все время держал руку в кармане и то и дело поглядывал на Гэллегера. Сквозь ткань одежды отчетливо вырисовывался цилиндр теплового излучателя.
– Я покажу вам, насколько это легко, - Дед, хихикая, подошел на кривых ногах к устройству для обратной мозговой связи и передвинул несколько рычажков.
– Осторожно, дедуля, - предупредил его Кэнтрелл. Ван Декер уставился на него.
– Что-то не так?
– Нет-нет, - сказал дед.
– Мистер Кэнтрелл боится, что я сделаю ошибку. Но все будет в порядке. Это шлем...
Он надел его на голову Ван Декера, и перо машины принялось чертить извилистые линии. Дед собрал ленты, но вдруг споткнулся и рухнул на пол, выронив бумаги. Прежде чем Кэнтрелл успел шевельнуться, старик поднялся и, ругаясь себе под нос, собрал графики.
Потом он положил все на стол. Гэллегер подошел и заглянул Кэнтреллу через плечо. Это было действительно здорово! Показатель интеллекта Ван Декера был огромен. Его фантастические способности были... гмм... фантастичны. Кэнтрелл, который тоже был в курсе обратной мозговой связи, поскольку получил через деда математический талант Гэллегера, кивнул, надел шлем на голову и направился к машине. Мельком взглянув на Ван Декера, чтобы проверить, все ли в порядке, он передвинул рычажки. Вспыхнули лампы, шум перешел в визг. И смолк.
Кэнтрелл снял шлем. Когда он потянулся к карману, дед поднял руку и показал ему небольшой блестящий пистолет.
– Не надо, - сказал он.
Глаза Кэнтрелла сузились.
– Брось пушку.
– И не подумаю. Я понял, что ты захочешь нас прикончить и уничтожить машину, чтобы остаться единственным в своем роде. Не выйдет. У этого пистолета очень чуткий спуск. Ты можешь прожечь во мне дыру, Кэнтрелл, но прежде сам станешь трупом.
Кэнтрелл замер.
– И что дальше?