Три рэкетира
Шрифт:
– Фух, – почти одновременно вздохнули оба мужчины, когда патрульные остались позади. – Пронесло.
– Слева – Труханов остров, – Аньке обязанности гида явно пришлись по душе. – Пряжи, шашлычные. Базы спортивные разные.
– Это туда пешеходный мост ведет?
– Туда-туда. Справа – Киевские склоны знаменитые. Там, наверху – старый город. Печерск. А отсюда, с набережной, одни редкие крыши видны. Смотри внимательно. Сейчас купола Печерской лавры появятся…
– Правда, странно, – согласился Андрей. – Со всех сторон – лес и река. И вправду трудно представить, что в самом центре города находишься. Ну это, если мосты во внимание не принимать.
– А
– Вацлав!.. – укорила Анна.
– Анечка, я же не виноват, что половина киевлян ее так зовет?
– Да о ком вы? – не понял Андрей.
– Сейчас увидишь, электрик. – Они миновали гигантскую статую, возносящуюся над Днепром на добрую сотню метров.
Наш ответ на американскую Статую Свободы, – улыбнулся Вацлав. – А статуя Христа в Рио – та вообще идет спать. [80]
80
По части размеров Анька, безусловно, права. Монумент «Родина-мать» на высоком правом берегу Днепра, открытый в 1981 Леонидом Брежневым (по проекту Е.Вучетича, В.Бородая и др.) выше и гораздо тяжелее американской Статуи Свободы, которую знатоки масонской символики называют египетской богиней Исидой. Высота Родины-Матери – 102 м, сама скульптура – 62 м, вес 450 т. Американская Свобода (полное название – Свобода, озаряющая мир) на одноименном острове – скромнее. Высота – 93 м., высота самой статуи 46 м, вес 125 т. Изготовлена во Франции по проекту Ф.Бартольди и Г.Эйфеля, установлена в 1885. Впрочем, о вкусах не спорят. Статуя Христа Спасителя в Рио-де-Жанейро (высота 38 м) на горе Корковадо (710 м), проект Э.да Силва Кошта и П.Ландовски (1931), действительно гораздо меньше первых двух. Но, именно она в 2007 избрана одним из Новых семи чудес света
– А внушительно смотрится, что не говори, – восхищенно признался Бандура. – Мне нравится…
– За те бабки, что в нее вгрохали, она тебе просто обязана нравиться. Хотя, лично мое мнение, – распалился Боник, – лучше бы фигуру Брежнева таких же размеров поставили. Вот чудо было бы.
Оставив слева мост Патона, они в следующие десять минут выехали на новейший Южный мост.
– Два в одном, – оживился Боник. – Это в смысле автомобильный плюс метро. А вот развязка здесь действительно дебильная, так что не хлопай ушами, Андрей. А то в Корчеватое уедем.
На мосту опять попались гаишники, караулившие с «фарой» тех шоферов, каким лавры Фиттипальди [81] не дают спокойно спать. Бандура ловко спрятался за идущим в правой крайней полосе тяжелым «Кразом» с полуприцепом и проскочил гаишников – словно бесплотная тень.
– Андрюшенька, – совсем нежно проворковала Анна, – сразу за мостом поворачивай направо. Там остановишься. Мы с Вацлавом закупим все необходимое.
– Пиво, – алчно закряхтел Бонифацкий.
– Ага, – в унисон поддержал Бандура.
81
Эмерсон Фиттипальди – знаменитый в прошлом пилот Формулы-1, чемпион мира (1972, 1974)
– Алкоголики, – хихикнула Анна.
Двадцать минут ушло на то, чтобы забить багажник «БМВ» продуктами. Они двинулись дальше. Справа и слева от узкой двухполосной дороги потянулись сплошные зеленые изгороди. Дачные
– Что-то машину водит, – с тревогой признался Андрей. – Видать, заднее колесо сдохло. Скоро на диске поедем.
– Так накачай! – посоветовал Бонифацкий.
– Разве что ртом. Насоса нет.
– А, – Бонифацкий кивнул понимающе. – Тогда ясно.
– Уже скоро, – обнадежила Анна. – Километра три. Дотянем?
– Обязаны дотянуть…
Наконец они свернули на узкую бетонку. Прошелестели еще метров триста, пока не уперлись в высокие металлические ворота, выкрашенные в цвет хаки.
– Оно? – угадал Бандура.
– Да.
Андрей заглушил двигатель и вопросительно посмотрел на Анну:
– Чего делать-то?
– Сигналь, котик. Дедушка – глухой, как сова.
Андрей надавил клаксон. Второй раз. Третий. Долгие автомобильные гудки разбудили бы и мертвого, но ворота оставались неподвижными, как и Кристина, просидевшая всю дорогу истукан истуканом.
– Может, постучишь?! – предложил Бонифацкий.
– Сам бы и постучал.
– Тебе выходить ближе…
– У тебя на все ответы имеются?
– Даже по два, – самодовольно болтнул Вацик. – Между прочим, не я тебе двухдверку покупал…
– Андрюшенька, – Анне надоели их бестолковые препирания. – дедушку солнце, наверное, уморило. Сходи, погляди, а?
Андрей выбрался наружу, подошел к стальной калитке, подобрал булыжник поувесистее и, удивляясь собственной наглости, – как не крути, а дача-то самого Виктора Ледового, – принялся колошматить. Почем зря. Звук получился такой, как будто по рельсу в концлагере лупят, призывая зэков то ли работать, то ли, напротив, обедать. Погремев пару минут, Андрей в раздражении отбросил камень в кусты.
– Слушайте, – крикнул Бандура, у которого в ушах еще звенело эхо собственных ударов, – так и оглохнуть недолго. – Я, пожалуй, через забор перелезу…
– Я тебе перелезу, хорек! – предупредил зычный голос с противоположной стороны ворот. Оттуда же донеслась тяжелая поступь явно не миниатюрного человека. «Ничего себе дедушка», – смекнул Андрей. Залязгали засовы. Очень недовольный голос продолжал:
– Я тебе перелезу, козлина безрогая! Догремишься, в натуре, у меня! Уже догремелся, е-мое. Считай себя в реанимации. Сейчас наружу выберусь, тут тебе и конец.
Андрей только открыл рот, потому что узнал бы этот голос среди тысячи других. А то и двух тысяч. Человек за забором был либо Протасовым, либо его однояйцовым близнецом. Андрей полагал, что третьего – не дано. Калитка распахнулась и Протасов, – ибо это был именно он, – энергично шагнул в проем. Увидев Андрея, Протасов замер на месте. Лицо его выразило крайнюю степень удивления.
– Бандурчик?! Ну ни хрена себе?! Ты чего здесь делаешь?!
– А ты?
– Ты что, еврей, в натуре? – возмутился Протасов.
– Почему еврей? – удивился Бандура.
– Потому, Бандурчик, что я первый спросил. – Облаченная в ярко-оранжевые бермуды и зеленую майку бугристая фигура Протасова покачнулась, как телебашня на ураганном ветру.
«Э, брат», – отметил Андрей. – «видать ты добряче пивка нализался». Протасов пил водку исключительно редко, вино не переносил на дух, курево вполне справедливо считал «голимым» ядом замедленного действия, а курильщиков – конченными людьми. Пиво же пил, случалось, лошадиными дозами. Особенно, если обстановка располагала – природа, шашлычки, таранка. Женщины, опять же.